Фундаментальная идея книги Тания о двух душах – Б-жественной и животной – сейчас широко известна. Кто-то ее постоянно применяет в жизни, иногда профанируя ("это не я сделал, а мое злое начало"), для кого-то она не так близка, воспринимается как излишне усложняющая самовосприятие.

Стартовой точкой для этой идеи оказывается заново прочитанные рабби Ицхаком Лурье (Аризалем) слова пророка Ишаяу: "Души Я сделал", – души во множественном числе, то есть минимум две, отсюда появляется толкование про две души еврея, животную и Б-жественную. Эта фраза – почти общее место во многих хасидских текстах, взгляд на котором почти не задерживается. А ведь она – результат революции в еврейском мире, совершенной лурианской Каббалой.

Не секрет, что в талмудическом трактате Брахот две буквы “йуд” слова “вайицер” (создал) в рассказе о сотворении Адама трактуются равом Нахманом бар Хисда как начала добра и зла в человеке. Но центр этой двойственностни не в человеке, как видно из дальнейшего обсуждения в Талмуде. Зло существует в мире, поэтому и в человеке оно воспринимается как внешний соблазн: “Он соблазнитель, он злое начало, он обвинитель”. Толкование стиха, приведенное учеником Аризаля, рабби Хаимом Виталем, переносит место сражения между добром и злом в душу человека.

В пророчестве Ишаяу говорится, что Всевышний готов простить раскаявшегося грешника, ведь Он сам сотворил согрешившие души. Рабби Хаим Виталь открывает новую глубину этого стиха: милосердие Всевышнего к грешнику основано на Его сочувствии к той двойственности, которую Он вложил в наши души. И тогда понятен проходной, казалось бы, оборот, которым автор Тании дополняет слова рабби Хаима Виталя: две души существуют "как у праведника, так и у злодея". Сочувствие Всевышнего относится как к побеждающему, так и потерпевшему поражение в этой внутренней войне, ведь тяготы войны переживают оба.

Лурианская каббала взрывает еврейский мир, переводя центр тяжести в духовный мир человека. Таким образом, евреи вступают философски вооруженными в эпоху модерна.