Хасид Мотл поехал к своему Ребе, получив от жены подробнейшие наставления, на что просить благословение. Вместе с ним отправился и его будущий зять – попросить благословения для предстоящей свадьбы. Ехать было не так уж далеко, и к полудню они уже добрались до Бельц. Габбай радушно встретил Мотла и тотчас же доложил рабби Шолому, Бельцскому Ребе, о прибытии почетного гостя (Мотл славился своей щедростью и, не скупясь, помогал беднякам и изучающим Тору).

В кабинет к Ребе вошли вдвоем – и Мотл, и его будущий родственник. Благословив сначала жениха, Ребе выжидательно посмотрел на Мотла. Тот, стараясь ничего не пропустить, начал перечислять свои просьбы: удой, урожай, прибыль от продажи, достаток… Ребе внимательно слушал, чуть прикрыв глаза, и, когда Мотл закончил, произнес: "Отправляясь в дорогу, человек должен, прежде всего, заглянуть в свою душу и признаться себе во всех своих проступках".

Мотл ждал продолжения, но его не последовало. Ребе молчал. Мысль о том, что он может вернуться домой без благословения, не на шутку встревожила Мотла. И что скажет жена?.. И Мотл снова перечислил все свои просьбы о молоке, пшенице и достатке. Ребе выслушал его и, немного помолчав, ответил: "Отправляясь в дорогу, человек должен, прежде всего, заглянуть в свою душу и признаться себе в своих проступках, - будь это грехи намеренные или же совершенные без умысла". Мотл выждал паузу, затем набрал в грудь побольше воздуха и опять заговорил о коровах и урожае. Ребе, выслушав хасида в третий раз, повторил сказанное и терпеливо, слово за словом, принялся переводить и объяснять стихи из покаянной молитвы "Видуй": "Виновны мы, вероломны..."

От Ребе Мотл вышел растерянным и обескураженным. Его будущий зять, такой же растерянный и подавленный, шел следом и молчал. Молча они погрузились в телегу и молча отправились в путь.

Приключения начались, когда они въехали в лес. Сначала лошади сбились с пути. Потом телега затряслась по каким-то кочкам и, в конце концов, заехала в болото. Увязла она крепко, и сколько Мотл ни стегал лошадей, выбраться им так и не удалось.

Стемнело. От мысли, что придется ночевать в глухом лесу, на душе у Мотла стало тоскливо. Вспомнились ему и слова Ребе о раскаянии. Видимо, о том же подумал и жених. Вскоре они сидели в телеге, закрыв глаза, и шепотом каялись в своих грехах, какие могли вспомнить.

Наступила глубокая ночь. Мотл с будущим зятем сидели, прислонившись друг к другу спинами, напряженно вглядывались в темноту и вздрагивали от каждого шороха.

Вдруг послышался шум – скрип колес и лошадиное фырканье. "Эй! Есть кто живой?" - громко позвал кто-то.

Потерявшие уже всякую надежду путешественники встрепенулись и стали наперебой кричать в темноту.

Сквозь заросли, хрустя ветками, выкатилась телега с запряженным в нее битюгом. Правил ею хмурый и заспанный польский крестьянин. В руке он держал фонарь. Не проронив ни слова, он выволок засевшую в трясине повозку и вывез ее на дорогу.

Мотл не знал, как и благодарить своего спасителя. Вместе они доехали до ближайшей корчмы, где Мотл уговорил крестьянина зайти и пропустить рюмку-другую за его, Мотла, счет.

После выпитого крестьянин немного подобрел, пригладил бороду и сказал: "Хочешь знать, кто прислал меня к вам?" Мотл с готовностью кивнул, хотя уже обо всем начинал догадываться…

"В молодости служил я конюхом у одного помещика, - начал крестьянин свой рассказ, - и вот случилось так, что из его конюшни пропали два лучших жеребца. Думаю, что это сделали цыгане. Но кто там разбирался? Обвинили, конечно же, меня. Был я сиротой, заступиться за меня было некому. В общем, бросили меня в яму. Сколько я там просидел, не помню. Слава Б-гу, помещик увидел, что толку от этого мало. Лошадей-то все равно нет. Тогда он велел меня выпустить и пригрозил, что если я не отыщу ему его жеребцов, он прикажет засечь меня до смерти. Он был уверен, что я украл их и кому-то продал. Я стал думать, как спасти свою жизнь. Вдруг я вспомнил, что в Бельцах живет святой человек, чудотворец и решил отправиться к нему. Помещику я сказал, что хочу начать свои поиски с Бельц. Он отпустил меня – в сопровождении двух своих слуг, которым было велено не сводить с меня глаз.

Чудом мне удалось встретиться с этим святым. Звали его Ребе Шолом. Он выслушал мой рассказ и сказал: "Обещай мне, что ты всегда будешь помогать евреям". Я поклялся. Тогда он посоветовал мне поискать украденных лошадей на местной ярмарке. Там я их и обнаружил. Мы привели их помещику, и он щедро заплатил нам за это. Но главное, я снова стал свободным человеком.

И вот сегодня ночью этот ваш Ребе вдруг приснился мне. Он напомнил мне о моем обещании и сказал, что в лесу, в болоте застряла телега с двумя евреями. "Вставай прямо сейчас, - велел он, - и отправляйся к ним на помощь". До чего же неохота мне было вставать – посреди ночи – и ехать в лес, искать какое-то болото!.. Я уснул, но ненадолго. Ребе снова приснился мне. "Вставай! – строго сказал он. – Ты обещал мне!.." "Иду, иду"! – заверил я его, повернулся на другой бок и уснул. В третий раз святой Ребе не стал тратить время на разговоры. Он просто схватил меня за бороду, вытащил из постели и крепко держал все то время, пока я одевался и запрягал лошадь. Отпустил он меня лишь тогда, когда лошадь тронулась с места…"

"Так что не меня вам надо благодарить…" - закончил крестьянин свою историю.