Я родился в 1948-м году в румынском городе Ораде, известном среди евреев как Гройсвардейн. Вскоре после того, как мне исполнилось 13 лет, наша семья переехала в Израиль, где я учился в Поневежской йешиве. Женившись в 1971-м году, я продолжал изучать Тору в институте имени рава Кука в Иерусалиме, но также начал заниматься политикой.
В 1976-м году я принял участие в выборах как делегат от религиозной партии Агудат Исраэль.
В 1981-м году мне дали назначение на работу в иерусалимском религиозном совете, в ведении которого находится все, что имеет отношение к религии в городе: браки, похороны, удостоверения кошерности ресторанов и т.п. Через несколько лет, а именно в 1987-м году, я приехал в США навестить моего младшего брата. Вместе со мной в Америку летел другой член иерусалимского совета, раввин Дов Рабиновиц светлой памяти. Когда мы были в Нью-Йорке, он предложил мне пойти встретиться с Любавичским Ребе, который по воскресеньям раздавал всем желающим доллары на благотворительность.
Поначалу я отказался, но он убедил меня, что это может быть интересно. Мы приехали в штаб-квартиру Хабада в доме 770 на Истерн-парквее и честно отстояли огромную очередь. Когда мы подошли к Ребе, он дал нам по доллару и благословил на успех. Тогда раввин Рабиновиц представил меня по имени и отметил, что я работаю в религиозном совете Иерусалима. Услышав это, Ребе взглянул на меня и сказал:
- Как представитель религиозного совета Иерусалима, вы должны быть стражем Иерусалима.
- Как же я могу быть стражем Иерусалима? - удивился я. - Все, что я делаю, это слежу за кошерностью. У меня нет других обязанностей.
- Не забудьте, - повторил он, - вам следует быть стражем Иерусалима.
И он вручил мне еще один доллар.
Я не очень задумывался над этими словами, пока спустя пятнадцать лет меня не назначили помощником мэра Иерусалима. В мои обязанности теперь входило руководство комитетом планирования и строительства. Примерно в это время комитету на рассмотрение был представлен довольно спорный план, который предусматривал строительство нового арабского квартала в Восточном Иерусалиме на Французском холме, прилегающем к Еврейскому университету на горе Скопус. Надо сказать, я всегда старался быть честным и справедливым к арабам, которые стремились к лучшей доле и не имели дурных намерений по отношению к евреям. Но эти арабские предприниматели собирались построить множество маленьких домов - одноэтажных или двухэтажных - на большой территории. Я заподозрил, что они пытаются таким образом просто захватить побольше земли.
Я сказал им: "Почему бы вам не последовать примеру еврейских кварталов, где каждый клочок земли используется по максимуму, и где все здания имеют от четырех до шести этажей?"
Разразились отчаянные споры, но я объявил, что одобрю план, только если он будет соответствовать принципу максимального использования земли. И тогда я вспомнил, как еще в 1987-м году Ребе дал мне наказ исполнять роль стража Иерусалима. И я понял, что сейчас как раз в этом и состояла моя роль.
Воспоминание о словах Ребе укрепило мою решимость. Я использовал все мое влияние, чтобы сроительство не превратилось в операцию по захвату земли, чтобы максимальное количество квартир было построено на минимальном пространстве, а не наоборот. Я сделал все возможное, чтобы стать "стражем Иерусалима".
Я происхожу из литовской семьи, и мои предки были противниками хасидизма, но я всегда восхищался Ребе и хотел бы рассказать еще одну историю. Я слышал ее от всеми уважаемого раввина Моше Адлера, другого члена иерусалимского религиозного совета.
Вскоре после Шестидневной войны раввин Адлер встретился с Ребе. Во время встречи Ребе поинтересовался, где тот живет, и раввин Адлер назвал адрес на окраине Иерусалима. Тогда Ребе спросил, куда он ходит молиться, и он ответил, что к Котелю - Западной Стене Храма, освобожденной в ту войну. Ребе хотел знать, как раввин Адлер попадает туда в субботу, и тот перечислил все улицы своего маршрута.
"Но если вы пойдете по-другому, по улице пророка Шмуэля и через Дамасские ворота, вам не придется так много подниматься в гору, и вам будет гораздо легче", - заметил Ребе.
А между тем Ребе никогда не был в Иерусалиме и, собственно, вообще не был в Израиле. Как же он знал это?
Я полагаю, что человек, для которого важен каждый шаг каждого еврея, может советовать, куда и как идти, точно так же, как он сказал мне, в чем миссия моей жизни, за пятнадцать лет до того, как я сам это увидел.
Перевод Якова Ханина
Начать обсуждение