Уроки праздника

С началом месяца адар мы увеличиваем нашу радость. Теперь адар завершился, наступил нисан – и что, радость сходит на нет?

На первый взгляд Тора и ее заповеди – это тяжелое бремя, рабство, а вовсе не свобода. Чтобы это понять, попробуем проанализировать, что есть свобода. Ведь свобода – это понятие весьма относительное.

Одиннадцатый день месяца нисан перебрасывает своеобразный мостик в пасхальную ночь и далее – туда, куда эта ночь нас должна в конечном итоге вывести…

Тридцать три века спустя “те же самые лица” еврейской национальности месили то, из чего лепился развитой социализм. И как некогда транспаранты мимо трибун, теперь те же самые лица гордо несут свои сохраненные в веках носы… мимо синагог.

Должен ли человек стремиться к такому существованию, чтобы в нем был минимум усилий и максимум удовольствий, или к жизни, исполненной напряженного труда и максимальных свершений?..

Человек просто боится узнать нечто такое, что в итоге заставит его поменять привычный жизненный уклад. Как объясняется в Каббале, существует огромное различие между знанием и владением информацией.

Задумайтесь над самой идеей пасхального Сэйдера и повествования об Исходе. Действо, совершаемое нами во время Сэйдера, - совершенно уникально. Сущность праздника Освобождения имеет под собой как первооснову необходимость качества скромности, принижения своего "я".

Праздник Песах назван главным праздником, он приходится на месяц нисан, который называется главным месяцем. Более того, как подчеркнуто в Торе, Песах влияет на все дни года. Значит, точное понимание названия праздника должно сопровождать нас изо дня в день.

Угроза, которой евреи подверглись во время вавилонского изгнания, которая повторилась затем во время греческого изгнания и которую сейчас переживаем мы – угроза ассимиляции – впервые возникла во время нашего первого, египетского изгнания.

Чему может научить история о том, как рабби Леви Ицхак из Бердичева накануне Пасхи обменялся мацой с простым евреем.

Мы лишаем себя будущего, если сегодня подчиняемся указу “фараона” и равнодушно наблюдаем, как топят наших детей.

Самовыражение – это обретение высшей из доступного человеку степени свободы. Это выше чем свобода существования, свобода передвижения и даже выше, чем свобода слова. Это устранение преград, скрывавших таящийся в нем целый мир сил и возможностей...

Наши мудрецы говорили: лидерство – не власть и господство, а зависимость и рабство. Во имя бескорыстного служения великой цели, которая превыше всего. Лидерство – это не жизнь во дворце, а постоянный риск, угроза собственной безопасности.

Некоторые утверждают, что во времена, когда нелегко воспитать детей в духе Торы, стоит иногда умолчать об обычаях и сосредоточиться на "главном". Ответ на это мнение – "странный" порядок, в котором ребенок во время седера задает свои четыре вопроса.

Свобода пикирующей на всех и вся чайки – равно как и свобода гордого носителя изолюционистской брезентовой шляпы или упреждающей двустволки – все еще ограничивается пространством между земной поверхностью и потолком высоты...

И злодей остается евреем. И его надо привести к пасхальному столу, и его надо тянуть, приближать к еврейству. Но кто в состоянии справиться с этой миссией? И где граница между мудростью и злодейством, между верностью еврейству и пренебрежением им?

Можно ли лично ощутить чудо освобождения из рабства, не поняв феномена веры и причин освобождения? Прежде всего, надо сказать, что в еврейской традиции вера не воспринимается как универсальное, присущее всем народам свойство.

Читая об освобождении наших предков из плена, мы снова и снова задаем себе один и тот же вопрос: во имя чего Творец освободил наш народ? То, как еврей отвечает себе на этот вопрос, показывает его отношение к своей жизни и всему, что происходит вокруг него.

Мы так многословны во второстепенном и так лаконичны в главном! Самые важные слова нам всегда недосуг сказать до конца. Все самое главное идет под нож краткости, по слухам – сестры таланта. Даже слова Торы, к которым ни убавить, ни прибавить…

И пока они скорбят, мы должны говорить за них. Мы должны показать всему миру, что мы никуда не исчезнем, и наш голос будет звучать еще громче, когда другие захотят, чтобы он стал тише...

Души, воплотившиеся в нашем поколении, в большинстве своем не являются душами "новыми". Они уже хотя бы единожды приходили в этот мир и облекались в материальное тело...

Оторвавшись от прошлого, не нужно вновь и вновь в нем копаться. Пусть Всевышний занимается инвентаризацией скелетов в наших шкафах...

Точка между головой и сердцем, горловина, и является Египтом нашей духовности. Египет на иврите Мицраим, что буквально означает "теснины". И в нем правит фараон, который хочет забирать всю душевную энергию себе.

Если бы это было "уроком" или "концертом Машиаха", то логично было бы предположить, что для восприятия его света нужны особые интеллектуальные или чувственные инструменты души. Но Бешт установил именно трапезу Машиаха, и значит, "сияние света" проникает не только в область мыслей и чувств, но и на уровень нашего физического тела...

Если нет истории, мы можем быть милыми и хорошими, но мы беспомощны, мы ничего не можем исправить. Мир огромен, а мы – ничтожны. Даже если у нас есть своя земля, мы должны кому-то подчиняться. Без истории, мы все еще рабы Фараона в Египте…

Для еврея, похожего на хамец, его собственная гордыня становится помехой для покаяния. Но для еврея, похожего на мацу, нет никаких препятствий для возращения к Всевышнему...

"Сувереном и источником права является народ, а не государственный аппарат..." Как этот принцип обустройства демократического общества соотносится с принципами иудаизма?

Что означают слова Пасхальной агады, что мы едим мацу в честь того, что не успело тесто наших праотцев закваситься, когда они выходили из Египта? Ведь заповедь есть мацу евреи уже получили за несколько дней до этого. к тому же, с момента их выхода до выпечки той мацы прошло достаточно времени, чтобы тесто успело закваситься...

Иногда человека затягивает так глубоко, что он уже почти не в состоянии выбраться. И есть только один способ: остановиться раз и навсегда, прямо сейчас!..

Хотя четыре сына отличаются друг от друга своим поведением во время седера, их объединяет то, что все они присутствуют на нем. К несчастью, в наше время смятения и духовной несостоятельности существует еще одна разновидность еврейского ребенка – так называемый "пятый сын"...

О свободе как сущностной характеристике еврейского народа.

Душа способна к постижению бесконечного, и при этом она не нуждается в объективированной цели. Однако эта ее способность не только подавляется – она воистину извращается и разбазаривается, будучи направлена на бесконечную погоню за материальным преуспеянием…

Все знают, что харосет символизирует глину, в которой наши отцы, будучи рабами, барахтались в Египте. Символика простая и яркая. Рабство – это в первую очерьдь грязь. В канун Песаха поздно выдавливвать из себя раба по капле. Нужно резать к чертовой матери, не дожидаясь перетонита. Но зачем, спрашивается, свободному, умытому, чистому пасхальному человеку на его псахальном стоде напоминание о грязи рабства?

Если вам нужно каждый день "по капле выдавливать из себя раба", лучше обратиться к гастроэнтерологу. Еврейская концепция обретения свободы несколько иная.

Маца, которую мы едим после дарования Торы, находится на более высоком уровне, чем маца первого Песаха, имевшего место до дарования Торы…

Изучение Торы и исполнение заповедей во всех своих формах приближают грядущее Избавление, причем тем более активно, чем более явно их темой является приход Машиаха. В частности, это трапеза Машиаха в последний день Песаха и четыре бокала вина за этой трапезой…

Вызывает вопрос все это отмечание свободы, которой нет. Неужели в душных гетто рассказ об освобождении от рабства в далеком прошлом мог быть актуальным?..

Сложно найти еврейский праздник, у которого не было бы хотя бы пары-тройки названий. Кроме очевидной пользы для пишущих людей, которым частое повторение одних и тех же слов причиняет чуть ли не физические страдания, есть от этого польза и пореальнее: разные названия отражают разные смыслы праздника. Вот об этих смыслах Песаха и поговорим.

За нашим столом не задавали "четыре вопроса", не пели "Хад гадья" и "Ма ништана". Но эта ночь отличалась от других. Это была наша тайна. Наша "ложа каменщиков". Мы хрустели мацой и ели прозрачный бульон с кнейдалах. А взрослые говорили об исходе…