И так как молитва - это верхнее покаяние, нужно, чтобы ему предшествовало нижнее покаяние. Наши мудрецы сказали об этом в Мишне1: "К молитве приступают только в серьезном расположении духа". Раши это объяснил как смирение духа, и это - нижнее покаяние, дабы пробудить милосердие, как говорилось выше и как объясняет Гмара2 написанное в Торе: "А она в горечи душевной"3. В то же время сказали мудрецы в Барайте4: "К молитве приступают только в радостном расположении духа". Теперь же, в этом бедном духом поколении, когда не все могут мгновенно обращать свое сердце от крайности к крайности, советуют, чтобы молитве предшествовало нижнее покаяние при совершении "Тикун хацот", как говорилось выше. Тот же, кто не может этого делать каждую ночь, пусть совершает "Тикун хацот" по крайней мере не менее одного раза в неделю перед субботой, ибо, как известно сведущим, суббота - категория верхнего покаяния, и в слове шабот5 буквы слова ташев: "возвратится [ташев] человек"6, а суббота - вознесение миров к их источнику и т. д., и особенно - молитвы субботы, и сведущему достаточно сказанного. (И в связи с этим становятся понятными слова: "Вернись ко Мне, ибо Я тебя избавил"7. То есть после того, как "Я стер, как облако, грехи твои" - а это уничтожение стороны "ситра ахра" - и "избавил тебя" от внешних, когда пробуждением снизу, нижним покаянием, было вызвано пробуждение высшего милосердия, тогда - "вернись ко Мне" в верхнем покаянии.)
וּמֵאַחַר שֶׁהַתְּפִלָּה הִיא בְּחִינַת תְּשׁוּבָה עִילָּאָה –
צָרִיךְ לְהַקְדִּים לְפָנֶיהָ בְּחִינַת תְּשׁוּבָה תַּתָּאָה.
וְזֶהוּ שֶׁאָמְרוּ רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה בַּמִּשְׁנָה: "אֵין עוֹמְדִין לְהִתְפַּלֵּל אֶלָּא מִתּוֹךְ כּוֹבֶד רֹאשׁ",
וּפֵירֵשׁ רַשִׁ"י: "הַכְנָעָה",
וְהִיא בְּחִינַת תְּשׁוּבָה תַּתָּאָה
לְעוֹרֵר רַחֲמִים כַּנִּזְכָּר לְעֵיל,
וְכִדְיָלִיף הָתָם בַּגְּמָרָא מִקְּרָא, דִּכְתִיב:
"וְהִיא מָרַת נָפֶשׁ".
אָכֵן, בַּבָּרַיְיתָא שָׁם: "תָּנוּ רַבָּנָן, אֵין עוֹמְדִין לְהִתְפַּלֵּל אֶלָּא מִתּוֹךְ שִׂמְחָה".
וְעַכְשָׁיו בְּדוֹר יָתוֹם הַזֶּה, שֶׁאֵין הַכֹּל יְכוֹלִין לַהֲפוֹךְ לִבָּם כְּרֶגַע מִן הַקָּצֶה,
אֲזַי, עֵצָה הַיְּעוּצָה לְהַקְדִּים בְּחִינַת תְּשׁוּבָה תַּתָּאָה בְּתִיקּוּן חֲצוֹת כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.
וּמִי שֶׁאִי אֶפְשָׁר לוֹ בְּכָל לַיְלָה – עַל כָּל פָּנִים לֹא יִפְחוֹת מִפַּעַם אַחַת בַּשָּׁבוּעַ, לִפְנֵי יוֹם הַשַּׁבָּת,
כַּנּוֹדָע לַיּוֹדְעִים, שֶׁהַשַּׁבָּת הִיא בְּחִינַת תְּשׁוּבָה עִילָּאָה,
וְשַׁבָּ"ת – אוֹתִיּוֹת "תָּשֵׁ"ב אֱנוֹשׁ",
כִּי בְּשַׁבָּת הִיא עֲלִיּוֹת הָעוֹלָמוֹת לִמְקוֹרָם כוּ',
וּבִפְרָט תְּפִלּוֹת הַשַּׁבָּת, וְדַי לַמֵבִין.
(וּבָזֶה יוּבַן מַה שֶּׁכָּתוּב: "שׁוּבָה אֵלַי כִּי גְאַלְתִּיךָ",
פֵּירוּשׁ, כִּי מֵאַחַר שֶׁ"מָּחִיתִי כָעָב פְּשָׁעֶיךָ" הִיא הַעֲבָרַת הַסִּטְרָא אָחֳרָא,
וּ"גְאַלְתִּיךָ" מִן הַחִיצוֹנִים בְּהִתְעוֹרְרוּת רַחֲמִים עֶלְיוֹנִים, בְּאִתְעָרוּתָא דִלְתַתָּא בִּתְשׁוּבָה תַּתָּאָה כַּנִּזְכָּר לְעֵיל –
אֲזַי – "שׁוּבָה אֵלַי" בִּתְשׁוּבָה עִילָּאָה):