Каждому еврею следует сочетать в себе оба упомянутых выше качества, что вполне возможно, ибо "нет такого явления, которое не могло бы иметь места"1. [Сочетанием обоих свойств в человеческой душе] объясняется и тот факт, что целый ряд законов Торы школа Шамая интерпретировала более мягко, а школа Илеля - более жестко, [хотя обычно было наоборот2. Их отход от принятой позиции] учит нас следующему: души учеников Шамая уходят своими корнями в те свойства Всевышнего, символ которых - левая рука, и поэтому эти люди, как правило, придерживались более строгого подхода ко всем запретам Торы.

В то же время души учеников Илеля коренятся в свойствах Творца, которые символизирует правая рука; в этом причина того, что мудрецы этой школы, как правило, старались найти в Законе обоснования, дающие возможность смягчить строгость постановлений школы Шамая и разрешить человеку пользоваться тем, что, по мнению последней, Тора запрещает. Ученики Илеля стремились снять с этих вещей печать запрета, чтобы человек смог использовать их для высшей цели, ради чего они и созданы, и с их помощью служить Всевышнему3. И все же в Торе есть ряд законов, по отношению к которым ученики Шамая занимали более либеральную позицию, нежели ученики Илеля, ибо та духовная сфера, куда уходили своими корнями души первых, [наряду с их доминирующим свойством, символ которого - левая рука], включает в себя и элементы того свойства, которое символизирует правая рука. И наоборот: духовная сфера, в которой коренятся души учеников Илеля, включает в себя элементы свойства, символ которого - левая рука. О кодеш аэлъон [- сфире Хохма] известно, что [эта сфира] не допускает экстремального проявления [свойств управляемых ею сфирот, и благодаря ей] отношение Всевышнего4 к созданиям не принимает крайних форм, - упаси нас Б-г даже подумать обратное! - и так как все Его свойства взаимопроникающи, то даже самые полярные из них проявляются абсолютно гармонично, - о чем известно тем, кто постиг тайны мудрости. Как сказал Всевышний Аврааму, который обладал Б-жественным свойством доброты и любви [к творениям Всевышнего, но поступился своей любовью к родному сыну ради того, чтобы исполнить волю Творца]: "...Теперь Я знаю, что ты трепещешь предо Мной..."5 - [ибо в Аврааме нашла свое воплощение не только доброта, присущая Творцу, но и Его суровость] и именно это последнее качество возобладало в Аврааме, когда он "связал Ицхака, сына своего... и взял нож, чтобы зарезать сына своего"6. Пророк Йешаяу говорит, что отличительной чертой Авраама была любовь, с которой он служил Всевышнему, как написано: "...Авраам, служивший Мне с любовью..."7. А про Ицхака сказано [в книге Брейшит]: "...Ицхак, которому Моя суровость, [куда уходит корнями его душа], внушила трепет предо Мной..."8. [Почему же Тора называет лишь Ицхака носителем Б-жественной суровости, хотя это качество было присуще и Аврааму?] Разница в характерах Авраама и Ицхака заключается лишь в том, что суровость проявлялась в Ицхаке открыто, а доброта была скрыта под ее покровом; у праотца же нашего Авраама, мир праху его9, доброта была явной, а суровость - скрытой.

וְהִנֵּה, כָּל אִישׁ יִשְׂרָאֵל צָרִיךְ לִהְיוֹת כָּלוּל מִב' בְּחִינוֹת אֵלּוּ,

וְ"אֵין לְךָ דָבָר שֶׁאֵין לוֹ מָקוֹם".

וְלָכֵן מָצִינוּ כַּמָּה דְבָרִים מִקּוּלֵּי בֵּית שַׁמַּאי וּמֵחוּמְרֵי בֵּית הִלֵּל,

לְלַמְּדֵנוּ, שֶׁאַף בֵּית שַׁמַּאי שֶׁשֹּׁרֶשׁ נִשְׁמָתָם מִבְּחִינַת שְׂמֹאל הָעֶלְיוֹן, וְלָכֵן הָיוּ דָנִין לְהַחֲמִיר תָּמִיד בְּכָל אִיסּוּרֵי הַתּוֹרָה,

וּבֵית הִלֵּל שֶׁהָיוּ מִבְּחִינַת יָמִין הָעֶלְיוֹן, הָיוּ מְלַמְּדִין זְכוּת לְהָקֵל וּלְהַתִּיר אִיסּוּרֵי בֵּית שַׁמַּאי,

שֶׁיִּהְיוּ מוּתָּרִים מֵאִיסּוּרָם וְיוּכְלוּ לַעֲלוֹת לְמַעְלָה,

אַף־עַל־פִּי־כֵן, בְּכַמָּה דְבָרִים הָיוּ בֵּית שַׁמַּאי מְקִילִּין,

מִפְּנֵי הִתְכַּלְלוּת שֹׁרֶשׁ נִשְׁמָתָם שֶׁהוּא כָּלוּל גַּם מִיָּמִין.

וְכֵן שׁוֹרֶשׁ נִשְׁמַת בֵּית הִלֵּל כָּלוּל גַּם מִשְּׂמֹאל,

כַּיָּדוּעַ דֶּרֶךְ וּמִדּוֹת קֹדֶשׁ הָעֶלְיוֹן,

דְּ"לֵית תַּמָן קִיצּוּץ וּפֵירוּד" חַס וְשָׁלוֹם,

וְכָל הַמִּדּוֹת כְּלוּלוֹת זוֹ מִזּוֹ,

וְלָכֵן הֵם מְיוּחָדוֹת זוֹ בָּזוֹ, כַּיָּדוּעַ לְיוֹדְעֵי חֵן;

וּכְדִכְתִיב בְּאַבְרָהָם, שֶׁהוּא מִדַּת הַחֶסֶד וְהָאַהֲבָה: "עַתָּה יָדַעְתִּי כִּי יְרֵא אֱלֹהִים אַתָּה",

עַל־יְדֵי שֶׁלָּבַשׁ מִדַּת הַגְּבוּרָה, "וַיַּעֲקוֹד אֶת יִצְחָק בְּנוֹ . . וַיִּקַּח אֶת הַמַּאֲכֶלֶת כוּ'".

וּמַה שֶּׁאָמַר הַכָּתוּב: "אַבְרָהָם אוֹהֲבִי" וּ"פַחַד יִצְחָק",

הִנֵּה הַהֶפְרֵשׁ וְהַהֶבְדֵּל הַזֶּה הוּא בִּבְחִינַת גִּילּוּי וְהֶעְלֵם,

שֶׁבְּמִדַּת יִצְחָק – הַפַּחַד הוּא בִּבְחִינַת גִּילּוּי וְהָאַהֲבָה מְסוּתֶּרֶת בִּבְחִינַת הֶעְלֵם וְהֶסְתֵּר,

וְהַהֵיפֶךְ – בְּמִדַּת אַבְרָהָם אָבִינוּ עָלָיו־הַשָּׁלוֹם.