Известно также, что [отношение ко Всевышнему, основанное на] трепете [пред Ним] и любви [к Нему], может проявляться двояко. Первая [его разновидность] порождена постижением и познанием величия Творца и восхищением деяниями Его, что приводит к любви к Создателю и трепету пред Ним; вторая же возникает у человека как подарок свыше [после того, как он проделал серьезную духовную работу, стремясь по мере своих сил приблизиться ко Всевышнему]. Об этом говорится в другом месте [этой книги], где комментируется сказанное [в Торе]: "...Я одарил вас [способностью любить Меня], чтобы вы, коаним, служили Мне [в Храме]..."1. Несмотря на то, что в комментарии говорится только о любви, сказанное в нем верно и в отношении трепета [пред Всевышним]. Обе разновидности [отношения ко Всевышнему, основанного на трепете и любви], естественно, совершенно несопоставимы, ибо первая является порождением человеческого разума, а вторая даруется Самим Творцом, благословенно имя Его, и именно поэтому связывается с понятием "истина"2: ведь все, что исходит от Святого [Творца], благословен Он, отмечено печатью истины. Лишь Его истина абсолютна, а все, что [Его] творения называют истиной, [до которой они дошли сами], - ничтожно пред Ним3. Что же должен сделать человек, чтобы удостоиться истины Всевышнего? Ему следует пробудить в себе глубокое сострадание к пребывающей в его душе Б-жественной искре, обратившись к Создателю [с просьбой помочь ему в этом]. Именно это свойство - способность к состраданию - было присуще Яакову4; оно помогает истине Творца проникнуть во все миры, "пронизывая их из конца в конец"5 - от наиболее совершенного до самого нижнего, [находящегося] во мраке на дне [бытия]. Как написано: "...Даже когда я во мраке, Г-сподь посылает мне Свой свет"6; в этом также смысл сказанного: "Ибо велика доброта Его к нам..."7.
Итак, [от человека] требуется пробудить в себе глубокое сострадание [к Б-жественной искре, пребывающей в его душе.] путем обращения ко Всевышнему. Степень искренности этого чувства зависит от того, в какой мере истина раскрывается ему, [- а ведь выше уже говорилось о том, что познание человеком истины весьма относительно]. Так может ли он, возможности которого так ограничены, открыть для себя [всю] истину Создателя и удостоиться высшего милосердия, заложенного в ней? [Если] человек постоянно заботится о нуждающихся, [то истина раскрывается ему], ибо оказывая им помощь, он проявляет свое милосердие к тем, кто лишен всего необходимого, чтобы "поднять дух униженных"8. И своей активностью в низшем, физическом мире человек вызывает соответствующую реакцию Творца, Который "будит спящих и пробуждает дремлющих"9, причем под спящими и дремлющими подразумеваются здесь [не Его творения, а] Его собственные категории великого милосердия и высшей доброты, которые в принципе непознаваемы и раскрываются [благодаря добрым делам людей], чтобы осветить ярким светом - светом жизни - все сотворенное и сообщить мирам истину Всевышнего. Именно поэтому оказание помощи нуждающимся сравнено с посевом: всходы ее - высшая истина, истина Творца. Самые же пышные всходы приносит благотворительность и бескорыстная помощь, оказанные жителям нашей Святой Земли - да укрепится она и застроится вскоре, в наши дни, - амен! - в исполнение написанного: "Истина произрастет из земли..."10. Это произойдет, когда Святая Земля, словно [пашня] зерном, наполнится благотворительностью. Милосердие и доброта, стекающиеся [в Эрец-Исраэль], пробуждают высшую доброту, суть которой абсолютно непостижима11, как написано: "...которая скрыта в Тебе..."12, - чтобы укрепить и восстановить страну. Об этом же написано: "Милосердие укрепит тебя..."13.
וְהִנֵּה מוּדַעַת זֹאת, דְּיֵשׁ ב' מִינֵי דְּחִילוּ וּרְחִימוּ:
הָרִאשׁוֹנוֹת, הֵן הַנּוֹלָדוֹת מֵהַתְּבוּנָה וְהַדַּעַת בִּגְדוּלַּת ה' וּבִדְבָרִים הַמְּבִיאִין לִידֵי אַהֲבַת ה' וְיִרְאָתוֹ,
וְהָאַחֲרוֹנוֹת, הֵן הַבָּאוֹת אַחַר כָּךְ מִלְמַעְלָה בִּבְחִינַת מַתָּנָה,
וּכְמוֹ שֶׁנִּתְבָּאֵר בְּמָקוֹם אַחֵר עַל פָּסוּק: "עֲבוֹדַת מַתָּנָה אֶתֵּן אֶת כְּהוּנַּתְכֶם",
שֶׁהִיא מִדַּת אַהֲבָה,
וְכֵן הוּא גַם כֵּן בְּיִּרְאָה.
וְהִנֵּה, וַדַּאי אֵין עֲרוֹךְ כְּלָל בֵּין הָרִאשׁוֹנוֹת שֶׁהֵן תּוֹלְדוֹת הַשֵּׂכֶל הַנִּבְרָא,
לְגַבֵּי הָאַחֲרוֹנוֹת שֶׁהֵן מֵהַבּוֹרֵא יִתְבָּרֵךְ שְׁמוֹ,
וְלָכֵן הֵן הֵן הַנִּקְרָאוֹת בְּשֵׁם "אֱמֶת",
כִּי "חוֹתָמוֹ שֶׁל הַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא אֱמֶת",
שֶׁהוּא אֱמֶת הָאֲמִיתִּי, וְכָל הָאֱמֶת שֶׁבַּנִּבְרָאִים – כְּלָא חֲשִׁיבֵי קַמֵּיהּ.
אַךְ אֵיזֶה הַדֶּרֶךְ שֶׁיִּזְכֶּה הָאָדָם לֶ"אֱמֶת ה'",
הִנֵּה, הוּא עַל יְדֵי שֶׁיְּעוֹרֵר רַחֲמִים רַבִּים לִפְנֵי ה' עַל הַנִּיצוֹץ שֶׁבְּנַפְשׁוֹ,
שֶׁהִיא מִדָּתוֹ שֶׁל יַעֲקֹב, "מַבְרִיחַ מֵהַקָּצֶה אֶל הַקָּצֶה",
דְּהַיְינוּ מֵרוּם הַמַּעֲלוֹת עַד לְמַטָּה מַטָּה,
לְהַמְשִׁיךְ "אֱמֶת ה'" לָעוֹלָם הַשָּׁפָל הַזֶּה הֶחָשׁוּךְ,
וּכְמוֹ שֶׁכָּתוּב: "כִּי אֵשֵׁב בַּחֹשֶׁךְ ה' אוֹר לִי".
וְזֶהוּ "כִּי גָבַר עָלֵינוּ חַסְדּוֹ כוּ'".
אַךְ הִתְעוֹרְרוּת רַחֲמִים רַבִּים לִפְנֵי ה' צָרִיךְ לִהְיוֹת גַּם כֵּן בֶּאֱמֶת,
וְגַם כְּשֶׁהוּא בֶּאֱמֶת שֶׁלּוֹ אֵיךְ יוּכַל עַל־יְדֵי אֱמֶת שֶׁלּוֹ לְעוֹרֵר רַחֲמִים עֶלְיוֹנִים מֵ"אֱמֶת ה'"?
אַךְ הָעֵצָה לָזֶה הִיא – מִדַּת הַצְּדָקָה,
שֶׁהִיא מִדַּת הָרַחֲמִים עַל מַאן דְּלֵית לֵיהּ מִגַּרְמֵיהּ
לְהַחֲיוֹת רוּחַ שְׁפָלִים כוּ',
וּבְאִתְעָרוּתָא דִלְתַתָּא – אִתְעָרוּתָא דִלְעֵילָּא, ה' מְעוֹרֵר יְשֵׁנִים וּמֵקִיץ נִרְדָּמִים,
הֵם בְּחִינַת רַחֲמִים רַבִּים וַחֲסָדִים עֶלְיוֹנִים הַנֶּעְלָמִים,
לָצֵאת מֵהַהֶעְלֵם אֶל הַגִּילּוּי וְהֶאָרָה רַבָּה,
"לֵאוֹר בְּאוֹר הַחַיִּים", "אֱמֶת ה' לְעוֹלָם".
(וזה) [וְזֶהוּ] לְשׁוֹן זְרִיעָה הַנֶּאֱמַר בִּצְדָקָה,
לְהַצְמִיחַ אֱמֶת הָעֶלְיוֹן, "אֱמֶת ה'".
וּבִפְרָט, בִּצְדָקָה וָחֶסֶד שֶׁל אֱמֶת שֶׁעוֹשִׂים עִם אֶרֶץ הַקֹּדֶשׁ תִּבָּנֶה וְתִכּוֹנֵן בִּמְהֵרָה בְיָמֵינוּ אָמֵן,
לְקַיֵּים מַה שֶׁכָּתוּב: "אֱמֶת מֵאֶרֶץ תִּצְמָח",
עַל־יְדֵי זְרִיעַת הַצְּדָקָה בָּהּ,
וְחֶסֶד וְרַחֲמִים רַבִּים הַנֶּאֱסָפִים וְנִלְקָטִים לְתוֹכָהּ,
הֵם מְעוֹרְרִים גַּם כֵּן חֲסָדִים עֶלְיוֹנִים הַצְּפוּנִים וְנֶעְלָמִים (בנוסח אחר: בָּהּ),
כְּמוֹ שֶׁכָּתוּב: "אֲשֶׁר צָפַנְתָּ כוּ'"
לְכוֹנְנָהּ וְלַהֲקִימָהּ.
וְזֶהוּ שֶׁכָּתוּב: "בִּצְדָקָה תִּכּוֹנָנִי":