Такое верхнее покаяние - единение духа с духом через изучение Торы и помощь нуждающимся - это проистечение [Б-жественного влияния] сверху вниз, чтобы слово Всевышнего действительно было в его устах, и как написано: "И Я вложу слова Мои в твои уста''1, а "правая рука Его обнимает меня"2 - помощь нуждающимся, ибо Хесед [милосердие] - правая рука и т. д.3. Однако нижний человек должен идти от ступени к ступени снизу вверх к верхнему покаянию и единению духа с духом через сосредоточенность сердца в молитве ["Шмонэ эсрэ"], а особенно в молитве "Шма" и в сопутствующих ей благословениях, чтобы сказать самым истинным образом: "И ты будешь любить [Всевышнего, Б-га твоего] всем сердцем твоим и всей душой твоей и т. д."4, а также "и да будут эти слова [в сердце твоем]... и ты будешь о них говорить и т. д."5, чтобы слово Всевышнего поистине было в устах, а "истина есть ничто иное, [как Тора]". [Он должен] также исполнять все заповеди, как написано: "Освятивший нас Своими заповедями", что подобно словам: "Вот ты для меня освящена"6. Это категория высшей святости, а слово кдуша ["святость"] означает "отделенность" и "раздельность"7, так что Он не может облечься в миры, ибо "все пред Ним как бы не существует"8, и [оказывает влияние] только как окружающий все миры, а это - высшее желание Его, благословен Он, и т. д., как об этом говорится в первой части книги Тания, глава 46.
И после молитвы также говорят: "К Тебе, Всевышний, я вознесу душу свою"9 - дабы соединиться духом с духом в течение всего дня и т. д. И все это - через размышление о величии Эйн Софа, благословен Он, углубляясь своим познанием в [слова] двух благословений, предшествующих молитве "Шма", и псалмов [в начале утренней молитвы], как известно.
פרק י
וְהִנֵּה, תְּשׁוּבָה עִילָּאָה זוֹ, דְּאִתְדַּבְּקוּתָא דְרוּחָא בְּרוּחָא עַל־יְדֵי תּוֹרָה וּגְמִילוּת חֲסָדִים,
הִיא בִּבְחִינַת הַמְשָׁכָה מִלְמַעְלָה לְמַטָּה,
לִהְיוֹת דְּבַר ה' מַמָּשׁ בְּפִיו,
וּכְמוֹ שֶׁכָּתוּב: "וָאָשִׂים דְּבָרַי בְּפִיךָ",
"וִימִינוֹ תְּחַבְּקֵנִי" בִּגְמִילוּת חֲסָדִים,
דְּ"חֶסֶד דְּרוֹעָא יְמִינָא וְכוּ'".
אֲבָל אָדָם הַתַּחְתּוֹן צָרִיךְ לֵילֵךְ מִמַּדְרֵגָה לְמַדְרֵגָה מִמַּטָּה לְמַעְלָה,
הִיא בְּחִינַת תְּשׁוּבָה עִילָּאָה וְאִתְדַּבְּקוּת רוּחָא בְּרוּחָא, בְּכַוָּונַת הַלֵּב בִּתְפִלָּה,
וּבִפְרָט בִּקְרִיאַת־שְׁמַע וּבִרְכוֹתֶיהָ,
כְּדֵי לוֹמַר: "וְאָהַבְתָּ וְגוֹ' בְּכָל לְבָבְךָ וּבְכָל נַפְשְׁךָ וְגוֹ'", בֶּאֱמֶת לַאֲמִיתּוֹ:
וְכֵן: "וְהָיוּ הַדְּבָרִים הָאֵלֶּה וְגוֹ', וְדִבַּרְתָּ בָּם וְגוֹ'",
לִהְיוֹת דְּבַר ה' בְּפִיו בֶּאֱמֶת,
"וְאֵין אֱמֶת וְכוּ'":
וְכֵן לְקַיֵּים כָּל הַמִּצְוֹת,
כְּמוֹ שֶׁאוֹמְרִים: "אֲשֶׁר קִדְּשָׁנוּ בְּמִצְוֹתָיו",
כְּמוֹ: "הֲרֵי אַתְּ מְקוּדֶּשֶׁת לִי",
הִיא בְּחִינַת קֹדֶשׁ הָעֶלְיוֹן,
לְשׁוֹן פְּרִישׁוּת וְהַבְדָּלָה,
שֶׁאֵינוֹ יָכוֹל לְהִתְלַבֵּשׁ תּוֹךְ עָלְמִין,
מִשּׁוּם דְּ"כוּלָּא קַמֵּיהּ כְּלָא חֲשִׁיב",
אֶלָּא בִּבְחִינַת סוֹבֵב כָּל עָלְמִין,
הוּא רָצוֹן הָעֶלְיוֹן בָּרוּךְ־הוּא וְכוּ',
כְּמוֹ שֶׁנִּתְבָּאֵר בְּלִקּוּטֵי־אֲמָרִים פֶּרֶק מ"ו.
וְגַם אַחַר הַתְּפִלָּה אוֹמְרִים: "אֵלֶיךָ ה' נַפְשִׁי אֶשָּׂא",
דְּהַיְינוּ, לְאִתְדַּבְּקָא רוּחָא בְּרוּחָא כָּל הַיּוֹם וְכוּ'.
וְכָל זֶה, עַל־יְדֵי הַהִתְבּוֹנְנוּת בִּגְדוּלַּת אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא
בְּהַעֲמָקַת הַדַּעַת, בִּ"שְׁתַּיִם לְפָנֶיהָ" וּבִ"פְסוּקֵי דְזִמְרָה", כַּנּוֹדָע.
