Разбитым и угнетенным сердцем. В нашем поколении [это возможно] лишь в малой мере путем умерщвлений плоти и постов. У нас нет сил много поститься, как [это делал] царь Давид. Наши мудрецы пояснили [его] слова1: "И сердце пусто во мне"2 - он умертвил его постом3.
Но основное в покорении сердца, в доведении его до состояния сломленного и уничтоженного, и в уничтожении духа нечистоты и стороны "ситра ахра" - быть "умельцем отчета"4 всей глубиной своей мысли. Один час днем или ночью перед совершением "Тикун хацот" [человек должен] углубляться своим познанием и пониманием в размышление о том, как своими грехами он стал причиной изгнания Шхины, как говорилось выше, а также того, что его дух [нешама] и Б-жественная душа [нефеш] оказались оторванными от [Источника] подлинной жизни, благословен Он, и низведены в место нечистоты и смерти, а это чертоги стороны "ситра ахра", и стала душа колесницей для них5, дабы получать от них для своего тела изобилие и жизненную силу, как говорилось выше.
И сказали о том наши мудрецы: "Грешники при жизни называются мертвыми"6, то есть жизнь их черпается из места смерти и нечистоты (а также написано: "Не мертвые восхвалят и т. д."7, и это не подобно "смеющемуся над бедным"8, да сохранит Всевышний, но здесь имеются в виду грешники, которые и при жизни называются мертвыми, так что их смущают посторонними мыслями9, пока они в состоянии греха и не хотят совершать покаяние, как известно).
וְהַאֵיךְ נִשְׁבָּר הַלֵּב וְנִדְכֶּה?
הִנֵּה, מְעַט מִזְּעֵיר הוּא עַל־יְדֵי סִיגּוּפִים וְתַעֲנִיּוֹת,
בְּדוֹרוֹתֵינוּ אֵלֶּה שֶׁאֵין לָנוּ כֹּחַ לְהִתְעַנּוֹת הַרְבֵּה כְּדָוִד הַמֶּלֶךְ,
כְּמַאֲמַר רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה עַל פָּסוּק: "וְלִבִּי חָלַל בְּקִרְבִּי" – שֶׁ"הֲרָגוֹ בְּתַעֲנִית".
אַךְ עִיקַּר הַכְנָעַת הַלֵּב, לִהְיוֹת נִשְׁבָּר וְנִדְכֶּה
וְהַעֲבָרַת רוּחַ הַטּוּמְאָה וְסִטְרָא אָחֳרָא,
הוּא לִהְיוֹת מִ"מָּארֵי דְּחוּשְׁבָּנָא" בְּעוֹמֶק הַדַּעַת,
לְהַעֲמִיק דַּעְתּוֹ וּבִינָתוֹ שָׁעָה אַחַת בְּכָל יוֹם אוֹ לַיְלָה לִפְנֵי תִּיקּוּן־חֲצוֹת,
לְהִתְבּוֹנֵן בְּמַה שֶּׁפָּעַל וְעָשָׂה בַּחֲטָאָיו בְּחִינַת גָּלוּת הַשְּׁכִינָה כַּנִּזְכָּר לְעֵיל,
וְגָרַם לַעֲקוֹר נִשְׁמָתוֹ וְנַפְשׁוֹ הָאֱלֹקִית מֵחַיֵּי הַחַיִּים בָּרוּךְ־הוּא,
וְהוֹרִידָהּ לִמְקוֹם הַטּוּמְאָה וְהַמָּוֶת, הֵן הֵיכְלוֹת הַסִּטְרָא אָחֳרָא,
וְנַעֲשֵׂית בִּבְחִינַת מֶרְכָּבָה אֲלֵיהֶם
לְקַבֵּל מֵהֶם שֶׁפַע וְחַיּוּת לְהַשְׁפִּיעַ לְגוּפוֹ, כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.
וְזֶהוּ שֶׁאָמְרוּ רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה: "רְשָׁעִים בְּחַיֵּיהֶם קְרוּיִים מֵתִים",
כְּלוֹמַר, שֶׁחַיֵּיהֶם נִמְשָׁכִים מִמְּקוֹם הַמָּוֶת וְהַטּוּמְאָה,
(וְכֵן מַה שֶּׁכָּתוּב: "לֹא הַמֵּתִים יְהַלְלוּ וְגוֹ'", אֵינוֹ כְּ"לוֹעֵג לָרָשׁ" חַס וְשָׁלוֹם
אֶלָּא הַכַּוָּונָה עַל הָרְשָׁעִים שֶׁבְּחַיֵּיהֶם קְרוּיִים מֵתִים,
שֶׁמְּבַלְבְּלִים אוֹתָם בְּמַחֲשָׁבוֹת זָרוֹת בְּעוֹדָם בְּרִשְׁעָם וְאֵינָם חֲפֵיצִים בִּתְשׁוּבָה, כַּנּוֹדָע).
