Примечание.
Тайна сжатия света - Эйн Соф [- Всевышнего], благословен Он, и сжатия Древнего Адама1, и тайна [сжатия] Дикна2 - предназначение всех этих сжатий - ограничить свет, чтобы он облекся в сосудах десяти сфирот3. И уже после облечения света Эйн Соф в сосудах Хабад4 можно сказать так, как написано у Рамбама: "Он - знающий, и Он - знание, и Он - знаемое, и знанием Самого Себя и т. д.", ибо сосуды мира Ацилут становятся душой и жизненной силой для миров Бриа, Йецира и Асия и для всего, что в них. Но без этого сжатия и облечения совершенно нельзя сказать: "Он - знающий, и Он - знание и т. д.", ибо Он никак не относим к сфере и границам познания и знания, сохрани Б-г, но Он неизмеримо и бесконечно выше даже категории и границ мудрости, так что мудрость считается по отношению к Нему, благословенному, подобной категории физического действия.
Но мы не дерзаем вникать в область сокровенного, и лишь открыто нам, дабы уверовать полной верой, что "Он и Его атрибуты - одно", то есть атрибуты Всевышнего, благословен Он, и Его желание, мудрость, понимание и знание - [одно] с сутью и сущностью Его, только Он возвышен бесконечно над категорией мудрости, разума и постижения. И потому единство, которым Он соединяется со Своими атрибутами, которые Он эманировал из Себя, также не есть в сфере постижения, [то есть невозможно] постичь, как Он с ними соединяется, и потому в священной книге "Зогар" атрибуты Всевышнего, благословен Он, то есть сфирот, названы Раза демеэйманута, тайна веры, и это - вера, превосходящая разум.
סוֹד הַצִּמְצוּם בְּאוֹר־אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא,
וְצִמְצוּם אָדָם קַדְמוֹן,
וְסוֹד הַדִּיקְנָא,
שֶׁסּוֹד כָּל הַצִּמְצוּמִים לְצַמְצֵם הָאוֹר שֶׁיִּתְלַבֵּשׁ בִּבְחִינוֹת כֵּלִים דְּי' סְפִירוֹת.
וְהִנֵּה, אַחַר שֶׁנִּתְלַבֵּשׁ אוֹר־אֵין־סוֹף בִּבְחִינוֹת כֵּלִים דְּחָכְמָה־בִּינָה־דַּעַת, אָז שַׁיָּיךְ לוֹמַר מַה שֶּׁכָּתַב הָרַמְבַּ"ם: "הוּא הַיּוֹדֵעַ, וְהוּא הַמַּדָּע, וְהוּא הַיָּדוּעַ, וּבִידִיעַת עַצְמוֹ וְכוּ'",
לְפִי שֶׁבְּחִינוֹת כֵּלִים דַּאֲצִילוּת נַﬠֲשִׂים נְשָׁמָה וְחַיּוּת לִבְרִיאָה־יְצִירָה־ﬠֲשִׂיָּה וּלְכָל אֲשֶׁר בָּהֶם.
אֲבָל בְּלִי צִמְצוּם וְהַלְבָּשָׁה הַנִּזְכָּר לְﬠֵיל לֹא שַׁיָּיךְ כְּלָל לוֹמַר "הוּא הַיּוֹדֵﬠַ, וְהוּא הַמַּדָּע וְכוּ'",
כִּי אֵינוֹ בִּבְחִינַת וְגֶדֶר דַּﬠַת וּמַדָּע כְּלָל חַס וְשָׁלוֹם,
אֶלָּא לְמַﬠְלָה מַּﬠְלָה ﬠִילּוּי רַב ﬠַד אֵין קֵץ אֲפִילוּ מִבְּחִינַת וְגֶדֶר חָכְמָה,
ﬠַד שֶׁבְּחִינַת חָכְמָה נֶחְשֶׁבֶת אֶצְלוֹ יִתְבָּרֵךְ כִּבְחִינַת ﬠֲשִׂיָּה גַשְׁמִית:
וְהִנֵּה, אֵין לָנוּ עֵסֶק בַּנִּסְתָּרוֹת,
אַךְ "הַנִּגְלוֹת לָנוּ", לְהַאֲמִין אֱמוּנָה שְׁלֵימָה דְּ"אִיהוּ וְגַרְמוֹהִי חַד",
דְּהַיְינוּ, מִדּוֹתָיו שֶׁל הַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא וּרְצוֹנוֹ וְחָכְמָתוֹ וּבִינָתוֹ וְדַעְתּוֹ עִם מַהוּתוֹ וְעַצְמוּתוֹ,
הַמְרוֹמָם לְבַדּוֹ רוֹמְמוּת אֵין קֵץ מִבְּחִינַת חָכְמָה וְשֵׂכֶל וְהַשָּׂגָה.
וְלָכֵן, גַּם יִחוּדוֹ שֶׁמִּתְיַיחֵד עִם מִדּוֹתָיו שֶׁהֶאֱצִיל מֵאִתּוֹ יִתְבָּרֵךְ, גַּם כֵּן אֵינוֹ בִּבְחִינַת הַשָּׂגָה
לְהַשִּׂיג אֵיךְ מִתְיַיחֵד בָּהֶן.
וְלָכֵן נִקְרְאוּ מִדּוֹתָיו שֶׁל הַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא – שֶׁהֵן הַסְּפִירוֹת – בַּזֹּהַר הַקָּדוֹשׁ: "רָזָא דִמְהֵימְנוּתָא",
שֶׁהִיא הָאֱמוּנָה שֶׁלְּמַעְלָה מִן הַשֵּׂכֶל:
