Now, this attribute [of Chesed] is the praise of the Holy One, blessed be He, alone, for no created thing can create a being out of naught and give it life. This attribute is also beyond the cognition of all creatures and their understanding. For it is not withhi the power of the intellect of any creature to understand and comprehend this quality and its ability to create a being out of nothing and vivify it. For creatio ex nihilo is a matter which transcends the intellect of the creatures inasmuch as it stems from the Divine attribute of Gevulah. And the Holy One, blessed be He, and His attributes are a perfect unity, as the Holy Zohar states, "He and His attributes are One," and just as it is not possible for any creature's mind to comprehend his Creator, so it is impossible for him to comprehend His attributes.
И этот атрибут [Хесед] - хвала, относимая лишь ко Всевышнему, благословенно имя Его, ибо ни одно творение не может создавать из ничего и оживлять. Этот атрибут выше присущих творениям возможностей осознания и постижения. Никакое творение не может разумом осознать и постичь этот атрибут и его способность творить сущее из ничего и оживлять. Сотворение из ничего есть нечто превышающее разум творений, так как оно связано с атрибутом величия Всевышнего, а Всевышний и Его атрибуты представляют собой простое [абсолютное] единство, как написано в книге "Зогар": "Он и Его атрибуты - одно"1. И как никакой ум не способен постичь Творца, он не может постичь и Его атрибуты. И как никакое творение не способно постичь атрибут, называемый Гдула, то есть Его способность творить из ничего и оживлять, как написано: "Мир строится добротою [Хесед]"2, совершенно так же оно не способно постичь атрибут Всевышнего, называемый Гвура ["сила", "ограничение"], атрибут, ограничивающий и препятствующий тому, чтобы жизненная сила распространялась от атрибута Гдула, спускалась вниз и проявлялась в творениях для оживления и поддержания их существования явно и открыто, но утаивающий [Его] внутренний [аспект]3. Жизненная сила скрыта в теле творения, и [кажется], будто тело существует самостоятельно, как будто оно не есть распространение жизненной силы и духовности - такое же, как распространение солнечного излучения и света, - а некая сама по себе существующая вещь. Но в действительности оно существует не само по себе, а подобно распространению исходящего от Солнца света. В этом и проявляется препятствующая сила Всевышнего, благословен Он, могущий все, - она сжимает жизненную силу и духовность, текущую от "дыхания уст Его" и скрывает ее, чтобы тело творения не обратилось в ничто. Никакое творение не может постичь умом суть этого сжатия и утаения [жизненной силы] и того, что, несмотря на это, тело творения создается из ничего, - так же, как ни один сотворенный ум не способен постичь суть сотворения из ничего.
וְהִנֵּה, כְּמוֹ שֶׁמִּדָּה זוֹ הִיא שְׁבְָחוֹ שֶׁל הַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא לְבַדּוֹ,
שֶׁאֵין בִּיכוֹלֶת שׁוּם נִבְרָא לִבְרוֹא יֵשׁ מֵאַיִן וּלְהַחֲיוֹתוֹ,
וְגַם, מִדָּה זוֹ הִיא לְמַעְלָה מֵהַשְׂכָּלַת כָּל הַבְּרוּאִים וְהַשָּׂגָתָם,
שֶׁאֵין כֹּחַ בְּשֵׂכֶל שׁוּם נִבְרָא לְהַשְׂכִּיל וּלְהַשִּׂיג מִדָּה זוֹ וִיכָלְתָּהּ לִבְרוֹא יֵשׁ מֵאַיִן וּלְהַחֲיוֹתוֹ,
כִּי הַבְּרִיאָה יֵשׁ מֵאַיִן הוּא דָּבָר שֶׁלְּמַעְלָה מִשֵּׂכֶל הַנִּבְרָאִים, כִּי הִיא מִמִּדַּת גְּדוּלָּתוֹ שֶׁל הַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא,
וְהַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא וּמִדּוֹתָיו – אַחְדּוּת פָּשׁוּט, כִּדְאִיתָא בַּזֹּהַר הַקָּדוֹשׁ דְּ"אִיהוּ וְגַרְמוֹהִי חַד",
וּכְשֵׁם שֶׁאֵין בִּיכוֹלֶת שׁוּם שֵׂכֶל נִבְרָא לְהַשִּׂיג בּוֹרְאוֹ, כָּךְ אֵינוֹ יָכוֹל לְהַשִּׂיג מִדּוֹתָיו.
וּכְמוֹ שֶׁאֵין בִּיכוֹלֶת שׁוּם שֵׂכֶל נִבְרָא לְהַשִּׂיג מִדַּת גְּדוּלָּתוֹ, שֶׁהִיא הַיְכוֹלֶת לִבְרוֹא יֵשׁ מֵאַיִן וּלְהַחֲיוֹתוֹ, כְּדִכְתִיב: "עוֹלָם חֶסֶד יִבָּנֶה" –
כָּךְ מַמָּשׁ אֵין בִּיכָלְתּוֹ לְהַשִּׂיג מִדַּת גְּבוּרָתוֹ שֶׁל הַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא, שֶׁהִיא מִדַּת הַצִּמְצוּם וּמְנִיעַת הִתְפַּשְּׁטוּת הַחַיּוּת מִגְּדוּלָּתוֹ,
מִלֵּירֵד וּלְהִתְגַּלּוֹת עַל הַנִּבְרָאִים לְהַחֲיוֹתָם וּלְקַיְּימָם בְּגִילּוּי, כִּי אִם בְּהֶסְתֵּר פָּנִים,
שֶׁהַחַיּוּת מִסְתַּתֵּר בְּגוּף הַנִּבְרָא, וּכְאִילּוּ גּוּף הַנִּבְרָא הוּא דָבָר בִּפְנֵי עַצְמוֹ,
וְאֵינוֹ הִתְפַּשְּׁטוּת הַחַיּוּת וְהָרוּחָנִיּוּת כְּהִתְפַּשְּׁטוּת הַזִּיו וְהָאוֹר מֵהַשֶּׁמֶשׁ, אֶלָּא הוּא דָבָר בִּפְנֵי עַצְמוֹ.
וְאַף שֶׁבֶּאֱמֶת, אֵינוֹ דָבָר בִּפְנֵי עַצְמוֹ, אֶלָּא כְּמוֹ הִתְפַּשְּׁטוּת הָאוֹר מֵהַשֶּׁמֶשׁ,
מִכָּל מָקוֹם, הֵן הֵן גְּבוּרוֹתָיו שֶׁל הַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא, אֲשֶׁר כֹּל יָכוֹל,
לְצַמְצֵם הַחַיּוּת וְהָרוּחָנִיּוּת הַנִּשְׁפָּע מֵרוּחַ פִּיו וּלְהַסְתִּירוֹ,
שֶׁלֹּא יִבָּטֵל גּוּף הַנִּבְרָא בִּמְצִיאוּת,
וְזֶה, אֵין בְּשֵׂכֶל שׁוּם נִבְרָא לְהַשִּׂיג מַהוּת הַצִּמְצוּם וְהַהֶסְתֵּר,
וְשֶׁיִּהְיֶה אַף־עַל־פִּי־כֵן גּוּף הַנִּבְרָא – נִבְרָא מֵאַיִן לְיֵשׁ,
כְּמוֹ שֶׁאֵין יְכוֹלֶת בְּשֵׂכֶל שׁוּם נִבְרָא, לְהַשִּׂיג מַהוּת הַבְּרִיאָה מֵאַיִן לְיֵשׁ.