Углубившись в размышление о величии Эйн Софа1, благословен Он, разумеющий [поймет, что], в соответствии с именем Своим, Он - Эйн Соф, Бесконечный, и нет ни конца, ни предела свету и жизнетворности, распространяющейся от Него, благословенного, простым желанием Его, и он [этот свет] абсолютным единством един с сутью и сущностью Его, благословенного, и если бы миры произошли от света Эйн Софа без сжатий, а только поступенным нисхождением, от ступени к ступени, по принципу происхождения следствия от причины, этот мир не был бы вовсе сотворен таким, каков он теперь, - конечным и ограниченным: "от земли до небосвода пятьсот лет пути"2, а также и от небосвода до небосвода, а также и толщина каждого небосвода. Даже грядущий мир и верхний Ган Эден3, место пребывания душ великих праведников, и сами души, и, разумеется, ангелы, - конечны и ограничены, ибо есть предел их постижению света Эйн Соф [- Всевышнего], благословен Он, светящего им, будучи облеченным в Хабад и т. д. И потому есть предел их наслаждению, когда они наслаждаются сиянием Шхины и блаженствуют в свете Всевышнего, - они не могут получить наслаждение и блаженство непосредственно от самой категории Эйн Софа, так, чтобы не потерять существования и не возвратиться к своему Источнику.

פרק מח

וְהִנֵּה, כַּאֲשֶׁר יִתְבּוֹנֵן הַמַּשְׂכִּיל בִּגְדוּלַּת אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא, כִּי כִּשְׁמוֹ כֵּן הוּא – אֵין־סוֹף וְאֵין קֵץ וְתַכְלִית כְּלָל, לְאוֹר וְחַיּוּת הַמִּתְפַּשֵּׁט מִמֶּנּוּ יִתְבָּרֵךְ בִּרְצוֹנוֹ הַפָּשׁוּט

וּמְיוּחָד בְּמַהוּתוֹ וְעַצְמוּתוֹ יִתְבָּרֵךְ בְּתַכְלִית הַיִּחוּד.

וְאִילּוּ הָיְתָה הִשְׁתַּלְשְׁלוּת הָעוֹלָמוֹת מֵאוֹר־אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא בְּלִי צִמְצוּמִים, רַק כְּסֵדֶר הַמַּדְרֵגוֹת מִמַּדְרֵגָה לְמַדְרֵגָה בְּדֶרֶךְ עִלָּה וְעָלוּל –

לֹא הָיָה הָעוֹלָם הַזֶּה נִבְרָא כְּלָל כְּמוֹ שֶׁהוּא עַתָּה בִּבְחִינַת גְּבוּל וְתַכְלִית, "מֵהָאָרֶץ לָרָקִיעַ מַהֲלַךְ תּ"ק שָׁנָה",

וְכֵן בֵּין כָּל רָקִיעַ לְרָקִיעַ, וְכֵן עוֹבִי כָּל רָקִיעַ וְרָקִיעַ.

וַאֲפִילוּ עוֹלָם הַבָּא וְגַן עֵדֶן הָעֶלְיוֹן, מְדוֹר נִשְׁמוֹת הַצַּדִּיקִים הַגְּדוֹלִים וְהַנְּשָׁמוֹת עַצְמָן, וְאֵין צָרִיךְ לוֹמַר הַמַּלְאָכִים – הֵן בִּבְחִינַת גְּבוּל וְתַכְלִית,

כִּי יֵשׁ גְּבוּל לְהַשָּׂגָתָן בְּאוֹר־אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא הַמֵּאִיר עֲלֵיהֶן בְּהִתְלַבְּשׁוּת חָכְמָה־בִּינָה־דַּעַת כוּ'.

וְלָכֵן יֵשׁ גְּבוּל לַהֲנָאָתָן שֶׁנֶּהֱנִין מִזִּיו הַשְּׁכִינָה וּמִתְעַנְּגִין בְּאוֹר ה',

כִּי אֵין יְכוֹלִין לְקַבֵּל הֲנָאָה וְתַעֲנוּג בִּבְחִינַת אֵין־סוֹף מַמָּשׁ, שֶׁלֹּא יִתְבַּטְּלוּ מִמְּצִיאוּתָן וְיַחְזְרוּ לִמְקוֹרָן.