Но пока человек не принялся снова изучать то же самое ради самой Торы, его изучение не поднимается даже к десяти сфирот, светящих в мире Йецира и Асия, ибо сфирот - Б-жественные категории, и в них облекается и с ними соединяется свет - Эйн Соф [- Всевышнего], благословен Он, на самом деле, и без страха и любви изучение Торы не может подняться и предстать пред Всевышним, как сказано в книге "Тикуней Зогар", но изученное им поднимается к чертогам и отделениям, представляющим собою внешнюю сторону тех миров, в которых находятся ангелы. И потому раби Хаим Виталь, благословенной памяти, пишет во "Вратах пророчества", раздел 2, что из изучения Торы без надлежащей мотивации сотворяются ангелы в мире Йецира, а из заповедей, исполненных без проникновения в их смысл, сотворяются ангелы в мире Асия, - а все ангелы обладают субстанцией и формой1. Но изучение Торы полностью не ради нее самой, как, например, если человек желает таким образом стать ученым и тому подобное, совсем не поднимается кверху, даже к чертогам и отделениям ангелов стороны Кдуша, оно остается внизу, в этом телесном мире, являющемся отделением "клипот"*.
Примечание.
Как сказано в книге "Зогaр", часть 3, стр. 316 и 121б, смотри там: "Такое слово поднимается и пробивает небосводы... и пробуждает то, что должно быть пробуждено: и если это благо, то благо и т. д.". А также на стр. 105а: "Из каждого слова Торы образуется голос и поднимается и т. д.", и на стр. 168б: "Голоса Торы и молитвы пробивают небосводы и т. д.".
И как в книге "Зoгaр" объясняется стих "Какая польза человеку от всех его трудов, что он трудится под солнцем?"2, ведь даже труд изучения Торы, если он выполняет его ради самовозвышения и т. д. И о том сказано: "Блажен тот, кто пришел сюда, и в руках его то, что он изучил''3, это значит, что изучение его не осталось в этом мире.
פרק מ
אַךְ כָּל זְמַן שֶׁלֹּא חָזַר וְלָמַד דָּבָר זֶה לִשְׁמָהּ,
אֵין לִימּוּדוֹ עוֹלֶה אֲפִילוּ בְּי' סְפִירוֹת הַמְּאִירוֹת בְּעוֹלַם הַיְצִירָה וְהָעֲשִׂיָּה,
כִּי הַסְּפִירוֹת הֵן בְּחִינַת אֱלֹהוּת, וּבָהֶן מִתְלַבֵּשׁ וּמִתְיַיחֵד אוֹר־אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא מַמָּשׁ,
"וּבְלָא דְּחִילוּ וּרְחִימוּ לָא יָכְלָא לְסָלְקָא וּלְמֵיקַם קֳדָם ה'", כְּמוֹ שֶׁכָּתוּב בַּתִּיקּוּנִים,
רַק לִימּוּדוֹ עוֹלֶה לְהֵיכָלוֹת וּמְדוֹרִין שֶׁהֵן חִיצוֹנִיּוּת הָעוֹלָמוֹת
שֶׁבָּהֶן עוֹמְדִים הַמַּלְאָכִים;
וּכְמוֹ שֶׁכָּתַב הָרַב חַיִּים וִיטַאל זִכְרוֹנוֹ לִבְרָכָה בְּשַׁעַר הַנְּבוּאָה פֶּרֶק ב', שֶׁמֵּהַתּוֹרָה שֶׁלֹּא בְכַוָּונָה – נִבְרָאִים מַלְאָכִים בְּעוֹלַם הַיְצִירָה, וּמֵהַמִּצְוֹת בְּלִי כַוָּונָה – נִבְרָאִים מַלְאָכִים בְּעוֹלַם הָעֲשִׂיָּיה,
וְכָל הַמַּלְאָכִים, הֵם בַּעֲלֵי חוֹמֶר וְצוּרָה.
אֲבָל תּוֹרָה שֶׁלֹּא לִשְׁמָהּ מַמָּשׁ, כְּגוֹן לִהְיוֹת תַּלְמִיד חָכָם וּכְהַאי גַּוְונָא,
אֵינָהּ עוֹלָה כְּלָל לְמַעְלָה אֲפִילוּ לְהֵיכָלוֹת וּמְדוֹר הַמַּלְאָכִים דִּקְדוּשָּׁה,
אֶלָּא נִשְׁאֶרֶת לְמַטָּה בָּעוֹלָם הַזֶּה הַגַּשְׁמִי שֶׁהוּא מְדוֹר הַקְּלִיפּוֹת;
כְּמוֹ שֶׁכָּתוּב בַּזֹּהַר חֵלֶק ג' דַּף ל"א ﬠַמּוּד ב' וְדַף קכ"א ﬠַמּוּד ב', ﬠַיֵּין שָׁם:
הַהִיא מִלָּה סָלְקָא וּבָקְﬠָא רְקִיﬠִין כוּ' וְאִתְּﬠַר מַה דְאִתְּﬠַר
אִי טַב טַב כוּ', ﬠַיֵּין שָׁם;
וְדַף ק"ה ﬠַמּוּד א': מִלָּה דְאוֹרַיְיתָא אִתְﬠָבִיד מִינֵּיהּ קָלָא וְסָלִיק כוּ';
וְדַף קס"ח ﬠַמּוּד ב': קָלִין דְּאוֹרַיְיתָא וּצְלוֹתָא בָּקְﬠִין רְקִיﬠִין כוּ':
וּכְמוֹ שֶׁכָּתוּב בַּזֹּהַר עַל פָּסוּק: "מַה יִּתְרוֹן לָאָדָם בְּכָל עֲמָלוֹ שֶׁיַּעֲמוֹל תַּחַת הַשָּׁמֶשׁ"
דַּ"אֲפִילוּ עֲמָלָא דְאוֹרַיְיתָא, אִי עָבִיד בְּגִין יְקָרֵיהּ כוּ'".
וְזֶהוּ שֶׁאָמְרוּ: "אַשְׁרֵי מִי שֶׁבָּא לְכָאן וְתַלְמוּדוֹ בְּיָדוֹ",
פֵּירוּשׁ – שֶׁלֹּא נִשְׁאַר לְמַטָּה בָּעוֹלָם הַזֶּה.
И хотя Тора и Всевышний совершенно едины, ибо Он и Его желание - одно, и Всевышний наполняет все миры в одинаковой степени, все же достоинство миров не однозначно и различия [между ними] связаны с принимающими влияние двояко: во-первых, верхние получают гораздо и бесконечно большее отражение [света], чем нижние, а во-вторых, верхние получают его без столь многих одеяний и заслонов, как это [происходит] у нижних. И в том, что этот мир нижний, два аспекта: отражение в нем предельно сжато, и потому он материален и веществен, и даже это [отражение достигает его] через столь многие одеяния и заслоны, что оно облеклось в "клипат нога", чтобы оживлять все чистое в этом мире, в том числе и витальную говорящую душу человека. И потому, когда человек произносит слова Торы и молитвы без надлежащей мотивации, все же это святые буквы, и "клипат нога" в витальной душе совершенно не представляет собой разъединяющего заслона, который бы скрыл и заслонил святость Его, благословенного, в них облеченную, как она скрывает и заслоняет Его, благословенного, святость в витальной душе тогда, когда он произносит пустое, или же [так, как она заслоняет ее] в витальной душе иных чистых живых существ. Ибо, хотя нет места, свободного от Него, все же Он - тайна тайн, Он называется "Б-г скрывающийся"4. Точно так же и отражение и распространение жизненной силы от Него, благословенного, скрывается во многих и сильных одеяниях и заслонах, так что [в конце концов] оно облекается и скрывается в одеянии "нога". Иное - святые буквы слов Торы и молитвы. Здесь, напротив, "клипат нога" обращается в добро и включается в эту святость, как говорилось выше5. И все же отражение святости Его, благословенного, находится в них в состоянии предельного сжатия, так как голос и речь материальны.
וְאַף דְּאוֹרַיְיתָא וְקוּדְשָׁא־בְּרִיךְ־הוּא כּוּלָּא חַד, שֶׁהוּא וּרְצוֹנוֹ אֶחָד,
הֲרֵי קוּדְשָׁא־בְּרִיךְ־הוּא אִיהוּ מְמַלֵּא כָּל עָלְמִין בְּשָׁוֶה, וְאַף־עַל־פִּי־כֵן, אֵין הָעוֹלָמוֹת שָׁוִים בְּמַעֲלָתָם;
וְהַשִּׁינּוּי הוּא מֵהַמְקַבְּלִים, בְּב' בְּחִינוֹת:
הָאֶחָד, שֶׁהָעֶלְיוֹנִים מְקַבְּלִים הֶאָרָה יוֹתֵר גְּדוֹלָה לְאֵין קֵץ מֵהַתַּחְתּוֹנִים;
וְהַשֵּׁנִית, שֶׁמְּקַבְּלִים בְּלִי לְבוּשִׁים וּמָסָכִים רַבִּים כָּל כָּךְ כְּבַתַּחְתּוֹנִים;
וְעוֹלָם הַזֶּה הוּא עוֹלָם הַשָּׁפָל בְּב' בְּחִינוֹת:
כִּי הַהֶאָרָה שֶׁבּוֹ מְצוּמְצֶמֶת מְאֹד עַד קָצֶה הָאַחֲרוֹן, וְלָכֵן הוּא חוּמְרִי וְגַשְׁמִי,
וְגַם זֹאת, הִיא בִּלְבוּשִׁים וּמָסָכִים רַבִּים,
עַד שֶׁנִּתְלַבְּשָׁה בִּקְלִיפַּת נוֹגַהּ לְהַחֲיוֹת כָּל דְּבָרִים הַטְּהוֹרִים שֶׁבָּעוֹלָם הַזֶּה, וּבִכְלָלָם – הוּא נֶפֶשׁ הַחִיּוּנִית הַמְדַבֶּרֶת שֶׁבָּאָדָם;
וְלָכֵן, כְּשֶׁמְּדַבֶּרֶת דִּבְרֵי תוֹרָה וּתְפִלָּה בְּלֹא כַוָּונָה,
אַף שֶׁהֵן אוֹתִיּוֹת קְדוֹשׁוֹת, וְאֵין קְלִיפַּת נוֹגַהּ שֶׁבַּנֶּפֶשׁ הַחִיּוּנִית מָסָךְ מַבְדִּיל כְּלָל לְהַסְתִּיר וּלְכַסּוֹת עַל קְדוּשָּׁתוֹ יִתְבָּרֵךְ הַמְלוּבֶּשֶׁת בָּהֶן,
כְּמוֹ שֶׁהִיא מַסְתֶּרֶת וּמְכַסָּה עַל קְדוּשָּׁתוֹ יִתְבָּרֵךְ שֶׁבַּנֶּפֶשׁ הַחִיּוּנִית כְּשֶׁמְּדַבֶּרֶת דְּבָרִים בְּטֵלִים,
וְשֶׁבַּנֶּפֶשׁ הַחִיּוּנִית שֶׁבִּשְׁאָר בַּעֲלֵי חַיִּים הַטְּהוֹרִים,
דְּאַף דְּ"לֵית אֲתַר פָּנוּי מִינֵּיהּ",
מִכָּל מָקוֹם, אִיהוּ סְתִימוּ דְכָל סְתִימִין, וְנִקְרָא – "אֵל מִסְתַּתֵּר",
וְגַם הַהֶאָרָה וְהִתְפַּשְּׁטוּת הַחַיּוּת מִמֶּנּוּ יִתְבָּרֵךְ, מִסְתַּתֶּרֶת בִּלְבוּשִׁים וּמָסָכִים רַבִּים וַעֲצוּמִים,
עַד שֶׁנִּתְלַבְּשָׁה וְנִסְתַּתְּרָה בִּלְבוּשׁ נוֹגַהּ;
מַה שֶּׁאֵין כֵּן בָּאוֹתִיּוֹת הַקְּדוֹשׁוֹת שֶׁל דִּבְרֵי תוֹרָה וּתְפִלָּה,
דְּאַדְּרַבָּה, קְלִיפַּת נוֹגַהּ מִתְהַפֶּכֶת לְטוֹב וְנִכְלֶלֶת בִּקְדוּשָּׁה זוֹ, כַּנִּזְכָּר לְעֵיל,
מִכָּל מָקוֹם, הַהֶאָרָה שֶׁבָּהֶן מִקְּדוּשָּׁתוֹ יִתְבָּרֵךְ, הִיא בִּבְחִינַת צִמְצוּם עַד קָצֶה הָאַחֲרוֹן, מֵאַחַר שֶׁהַקּוֹל וְהַדִּבּוּר הוּא גַשְׁמִי.
Но при сосредоточенной молитве и при изучении Торы с надлежащей мотивацией, ради нее самой, проникновение в их смысл облекается в буквы речи, ибо это проникновение в их источник и корень, ибо из-за него и по его причине человек произносит эти буквы. Потому проникновение в смысл возносит их [буквы молитвы и Торы] к их месту в десяти сфирот мира Йецира или мира Бриа в соответствии с тем, является ли это проникновение интеллектуальными или естественными страхом и любовью и т. д., как говорилось выше, а там светит и раскрывается свет - Эйн Соф [- Всевышнего], благословен Он, то есть высшее желание Его, благословен Он, облеченное в буквы Торы, которую человек изучает, и в их мотивацию, или в молитву и в ее внутренний смысл, или в заповедь и в ее смысл бесконечно великим отражением, каким оно совсем не могло светить и раскрыться, пока эти буквы и заповедь находятся в этом материальном мире, ни в малейшей степени, до скончания времен, когда этот мир будет вознесен из своей вещественности и раскроется слава Всевышнего и т. п., как о том уже подробно говорилось*.
אֲבָל בִּתְפִלָּה בְּכַוָּונָה וְתוֹרָה בְּכַוָּונָה לִשְׁמָהּ,
הֲרֵי הַכַּוָּונָה מִתְלַבֶּשֶׁת בְּאוֹתִיּוֹת הַדִּבּוּר, הוֹאִיל וְהִיא מָקוֹר וְשֹׁרֶשׁ לָהֶן,
שֶׁמֵּחֲמָתָהּ וּבְסִיבָּתָהּ הוּא מְדַבֵּר אוֹתִיּוֹת אֵלּוּ,
לָכֵן הִיא מַעֲלָה אוֹתָן עַד מְקוֹמָהּ
בְּי' סְפִירוֹת דִּיצִירָה אוֹ דִבְרִיאָה,
לְפִי מַה שֶּׁהִיא הַכַּוָּונָה בִּדְחִילוּ וּרְחִימוּ שִׂכְלִיִּים אוֹ טִבְעִיִּים כוּ', כַּנִּכְתָּב לְעֵיל.
וְשָׁם מֵאִיר וּמִתְגַלֶּה אוֹר־אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא,
שֶׁהוּא רָצוֹן הָעֶלְיוֹן בָּרוּךְ־הוּא, הַמְלוּבָּשׁ בְּאוֹתִיּוֹת הַתּוֹרָה שֶׁלּוֹמֵד וּבְכַוָּונָתָן, אוֹ בִּתְפִלָּה וּבְכַוָּונָתָהּ, אוֹ בְּמִצְוָה וּבְכַוָּונָתָהּ,
בְּהֶאָרָה גְדוֹלָה לְאֵין קֵץ, מַה שֶּׁלֹּא יָכוֹל לְהָאִיר וּלְהִתְגַלּוֹת כְּלָל בְּעוֹד הָאוֹתִיּוֹת וְהַמִּצְוָה בָּעוֹלָם הַזֶּה הַגַּשְׁמִי,
לֹא מִינָּהּ וְלֹא מִקְצָתָהּ,
עַד עֵת קֵץ הַיָּמִין, שֶׁיִּתְעַלֶּה הָעוֹלָם מִגַּשְׁמִיּוּתוֹ, "וְנִגְלָה כְּבוֹד ה' וְגוֹ'", כַּנִּכְתָּב לְעֵיל בַּאֲרִיכוּת.