Но сказали наши мудрецы, благословенной памяти: "Человек никогда не должен отделять себя от всех остальных"1. Поэтому намерением должно быть единение и приверженность к Нему источника своей Б-жественной души и источника душ всех евреев, и это дыхание уст Его, благословенного, называемое Шхина2, ибо она почиет [шохенет] и облекается во всех мирах, дабы их оживлять и поддерживать их существование. Именно она сообщает ему ту силу речи, с помощью которой он произносит слова Торы, или ту силу действия, [которая необходима] для исполнения определенной заповеди.
И это единство происходит привлечением света - Эйн Соф [- Всевышнего], благословен Он, вниз, через изучение Торы и исполнение заповедей, в которые он облечен. Человек должен вознамериться привлечь свет Его, благословенного, к источнику своей души и душ всех евреев для их единения [с Ним]. И как далее приводится подробное объяснение о том, что собой представляет это единение, смотри там3. Таков смысл слов: "Для единения Святого, благословен Он, и Его Шхины во имя всего Израиля"*.
Примечание.
Тем самым также категории Суда смягчаются категориями милосердия, [что происходит] само собой при взаимовключении сфирот и их единении через раскрытие высшего желания Его, благословен Он, раскрывающегося наверху под влиянием пробуждения снизу, то есть раскрытия Его внизу в изучении Торы и исполнении заповедей, а они - Его, благословенного, желание. И как говорится в "Идра раба" и в "Мишнат хасидим", трактат "Арих Анпин", гл. 4, что 613 заповедей Торы проистекают от белизны Великого Лика (Арих Анпин)4, то есть высшего желания, источника категорий милосердия.
אַךְ אָמְנָם, אָמְרוּ רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה: "לְעוֹלָם אַל יוֹצִיא אָדָם עַצְמוֹ מִן הַכְּלָל",
לָכֵן יִתְכַּוֵּין לְיַחֵד וּלְדָבְקָה בּוֹ יִתְבָּרֵךְ, מְקוֹר נַפְשׁוֹ הָאֱלֹהִית וּמְקוֹר נַפְשׁוֹת כָּל יִשְׂרָאֵל,
שֶׁהוּא רוּחַ פִּיו יִתְבָּרֵךְ, הַנִּקְרָא בְּשֵׁם "שְׁכִינָה", עַל שֵׁם שֶׁשּׁוֹכֶנֶת וּמִתְלַבֶּשֶׁת תּוֹךְ כָּל עָלְמִין לְהַחֲיוֹתָן וּלְקַיְּימָן,
וְהִיא הִיא – הַמַּשְׁפַּעַת בּוֹ כֹּחַ הַדִּבּוּר הַזֶּה שֶׁמְּדַבֵּר בְּדִבְרֵי תוֹרָה, אוֹ כֹּחַ הַמַּעֲשֶׂה הַזֶּה לַעֲשׂוֹת מִצְוָה זוֹ.
וְיִחוּד זֶה, הוּא עַל יְדֵי הַמְשָׁכַת אוֹר־אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא לְמַטָּה, עַל יְדֵי עֵסֶק הַתּוֹרָה וְהַמִּצְוֹת שֶׁהוּא מְלוּבָּשׁ בָּהֶן.
וְיִתְכַּוֵּין לְהַמְשִׁיךְ אוֹרוֹ יִתְבָּרֵךְ עַל מְקוֹר נַפְשׁוֹ וְנַפְשׁוֹת כָּל יִשְׂרָאֵל לְיַיחֲדָן,
וּכְמוֹ שֶׁיִּתְבָּאֵר לְקַמָּן פֵּירוּשׁ יִחוּד זֶה בַּאֲרִיכוּת, עַיֵּין שָׁם.
וְזֶהוּ פֵּירוּשׁ "לְשֵׁם יִחוּד קוּדְשָׁא־בְּרִיךְ־הוּא וּשְׁכִינְתֵּיהּ בְּשֵׁם כָּל יִשְׂרָאֵל".
וְגַם ﬠַל יְדֵי זֶה יִתְמַתְּקוּ גַם כֵּן הַגְּבוּרוֹת בַּחֲסָדִים מִמֵּילָא, בְּהִתְכַּלְלוּת הַמִּדּוֹת וְיִחוּדָם,
ﬠַל יְדֵי גִילּוּי רָצוֹן הָﬠֶלְיוֹן בָּרוּךְ־הוּא, הַמִּתְגַּלֶּה לְמַﬠְלָה בְּאִתְﬠָרוּתָא דִלְתַתָּא,
הוּא גִילּוּיוֹ לְמַטָּה בְּﬠֵסֶק הַתּוֹרָה וְהַמִּצְוָה שֶׁהֵן רְצוֹנוֹ יִתְבָּרֵךְ;
וּכְמוֹ שֶׁכָּתוּב בְּאִדְרָא רַבָּא וּבְמִשְׁנַת חֲסִידִים מַסֶּכֶת אֲרִיךְ אַנְפִּין פֶּרֶק ד',
שֶׁתַּרְיַ"ג מִצְוֹת הַתּוֹרָה נִמְשָׁכוֹת מֵ"חִיוַּורְתָּא דַּאֲרִיךְ אַנְפִּין", שֶׁהוּא רָצוֹן הָﬠֶלְיוֹן, מְקוֹר הַחֲסָדִים:
