И хотя нисхождение каждой искры в этот мир - великое падение, самое настоящее изгнание, ведь даже если [получивший эту душу человек] - совершенный праведник, служащий Всевышнему в трепете и великой любви, полной наслаждения, он ни в малейшей мере не достигает степени ее приверженности Всевышнему в страхе и любви, [какими она обладала] до ее нисхождения в этот вещественный мир, и между ними нет совершенно ни малейшего подобия, как известно каждому сведущему, что тело не может вынести и т. д. Но душа нисходит в этот мир и облекается в тело человека и витальную душу, только для того, чтобы их исправить и отделить их от зла трех нечистых "клипот" соблюдением 365 негативных заповедей и их ответвлений и вознести его витальную душу вместе с частью [мира], принадлежащей ей из всего этого мира, и связать их, и объединить со светом - Эйн Соф [- Всевышнего], благословен Он, который он привлечет к ним исполнением всех 248 позитивных заповедей своей витальной душой, ибо именно она исполняет все заповеди, связанные с действием, как об этом говорилось выше и как сказано (в книге "Эц хаим", врата 26), что сама душа совершенно не нуждается в исправлении и т. д., для нее не было необходимости облечения в этот мир и т. д., [и это произошло лишь для того, чтобы] привлечь свет для их исправления и т. д. И это полностью подобно тайне ухода Шхины в изгнание для отделения искр и т. д.

וְכָל נִיצוֹץ, לֹא יָרַד לָעוֹלָם הַזֶּה,

אַף שֶׁהִיא יְרִידָה גְדוֹלָה וּבְחִינַת גָּלוּת מַמָּשׁ,

כִּי גַם שֶׁיִּהְיֶה צַדִּיק גָּמוּר עוֹבֵד ה' בְּיִרְאָה וְאַהֲבָה רַבָּה בְּתַעֲנוּגִים

לֹא יַגִּיעַ לְמַעֲלוֹת דְּבֵיקוּתוֹ בַּה' בִּדְחִילוּ וּרְחִימוּ בְּטֶרֶם יְרִידָתוֹ לָעוֹלָם הַזֶּה הַחוּמְרִי, לֹא מִינָּהּ וְלֹא מִקְצָתָהּ,

וְאֵין עֵרֶךְ וְדִמְיוֹן בֵּינֵיהֶם כְּלָל, כַּנּוֹדָע לְכָל מַשְׂכִּיל, שֶׁהַגּוּף אֵינוֹ יָכוֹל לִסְבּוֹל כוּ',

אֶלָּא יְרִידָתוֹ לָעוֹלָם הַזֶּה לְהִתְלַבֵּשׁ בַּגּוּף וְנֶפֶשׁ הַחִיּוּנִית, הוּא כְּדֵי לְתַקְּנָם בִּלְבָד,

וּלְהַפְרִידָם מֵהָרָע שֶׁל שָׁלשׁ קְלִיפּוֹת הַטְּמֵאוֹת, עַל יְדֵי שְׁמִירַת שַׁסַ"ה לֹא תַעֲשֶׂה וְעַנְפֵיהֶן,

וּלְהַעֲלוֹת נַפְשׁוֹ הַחִיּוּנִית עִם חֶלְקָהּ הַשַּׁיָּיךְ לָהּ מִכְּלָלוּת עוֹלָם הַזֶּה,

וּלְקַשְּׁרָם וּלְיַיחֲדָם בְּאוֹר־אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא, אֲשֶׁר יַמְשִׁיךְ בָּהֶם עַל יְדֵי קִיּוּמוֹ כָּל רַמַ"ח מִצְוֹת עֲשֵׂה בְּנַפְשׁוֹ הַחִיּוּנִית,

שֶׁהִיא הִיא הַמְקַיֶּימֶת כָּל מִצְוֹת מַעֲשִׂיּוֹת כַּנִּזְכָּר לְעֵיל.

וּכְמוֹ שֶׁכָּתוּב [בְּעֵץ חַיִּים שַׁעַר כ"ו], כִּי הַנְּשָׁמָה עַצְמָהּ אֵינָהּ צְרִיכָה תִּיקּוּן כְּלָל כוּ',

וְלֹא הוּצְרְכָה לְהִתְלַבֵּשׁ בָּעוֹלָם הַזֶּה וְכוּ', רַק לְהַמְשִׁיךְ אוֹר לְתַקְּנָם כוּ',

וְהוּא מַמָּשׁ דּוּגְמַת סוֹד גָּלוּת הַשְּׁכִינָה, לְבָרֵר נִיצוֹצִין וְכוּ'.