А тем более когда человек вспоминает о нечистоте души, [порожденной] грехами молодости, и об ущербе, который он нанес в верхних мирах, а там ущерб этот выше времени, так, как будто он нанес ущерб и стал нечистым сегодня, да сохранит Всевышний, на самом деле. И хотя он уже совершил надлежащее покаяние, покаяние в основном – в сердце, а в сердце много категорий и ступеней, и все они зависят от того, что собой представляет человек, зависит и от времени и места, как это известно сведущим. И потому теперь, в это время, когда он видит в самом себе, что в нем не загорается свет души, он заключает, что сегодня покаяние его не принято и грехи его отделяют или же [свыше] хотят поднять его на более высокую ступень покаяния, которое было бы совершено еще более из глубины сердца. И потому сказал Давид: "И грех мой всегда предо мною"1.

וּבִפְרָט כְּשֶׁיִּזְכּוֹר טוּמְאַת נַפְשׁוֹ בְּחַטַּאת נְעוּרִים, וְהַפְּגַם שֶׁעָשָׂה בָּעֶלְיוֹנִים, וְשָׁם הוּא לְמַעְלָה מֵהַזְּמַן, וּכְאִלּוּ פָּגַם וְנִטְמָא הַיּוֹם – חַס וְשָׁלוֹם – מַמָּשׁ.

וְאַף שֶׁכְּבָר עָשָׂה תְּשׁוּבָה נְכוֹנָה, הֲרֵי עִיקַּר הַתְּשׁוּבָה – בַּלֵּב, וְהַלֵּב, יֵשׁ בּוֹ בְּחִינוֹת וּמַדְרֵגוֹת רַבּוֹת, וְהַכֹּל לְפִי מַה שֶּׁהוּא אָדָם, וּלְפִי הַזְּמַן וְהַמָּקוֹם, כַּיָּדוּעַ לַיּוֹדְעִים.

וְלָכֵן, עַכְשָׁיו בְּשָׁעָה זוֹ, שֶׁרוֹאֶה בְּעַצְמוֹ דְּלָא סָלִיק בֵּיהּ נְהוֹרָא דְנִשְׁמְתָא, מִכְּלָל, שֶׁהַיּוֹם לֹא נִתְקַבְּלָה תְּשׁוּבָתוֹ, וַעֲוֹנוֹתָיו מַבְדִּילִים, אוֹ, שֶׁרוֹצִים לְהַעֲלוֹתוֹ לִתְשׁוּבָה עִילָּאָה יוֹתֵר, מֵעוּמְקָא דְלִבָּא יוֹתֵר.

וְלָכֵן אָמַר דָּוִד: "וְחַטָּאתִי נֶגְדִּי תָמִיד".