При жизни праведника на земле эти три составляющие были ограничены [духовной] оболочкой и рамками ее [материального] воплощения в физическом пространстве. Эта [духовная оболочка - уровень души, именуемый] "нефеш" и связанный с человеческим телом. И все его ученики могли воспринять [не саму сущность веры, трепета и любви праведника, а] лишь их свет и сияние, озаряющие сквозь оболочку внешний мир посредством его святых речей и [сообщенных им] идей1. Поэтому сказали наши мудрецы: "Человек не в состоянии [полностью] постичь мысли своего учителя..."2.
После ухода праведника из нашего мира [низший уровень души - ] нефеш, - остающийся [вместе с телом] в могиле3, отделяется от [уровня] руах, который возносится в рай. Руах и заключает в себе эти составляющие. Каждый, кто был близок к праведнику, может воспринять часть [самой сущности его души на уровне] руах, на котором [она] пребывает в раю, так как руах не ограничен оболочкой и рамками физического пространства. Известны слова наших учителей о праотце Яакове, да будет душе его покойно в раю: когда он вошел [к своему отцу, Ицхаку, чтобы получить благословение], помещение наполнила атмосфера рая4. В книге "Десять речений" написано также, что атмосфера рая окружает каждого человека; в ней оставляют свой след его позитивные мысли и слова, которые он произносил при изучении Торы и служении Всевышнему. (Точно так же в атмосфере ада, окружающей человека, да убережет нас от этого Творец, оставляют свой след противоположные [позитивным мысли и слова].) Поэтому ученикам [мудреца] намного легче воспринять частицу, [способную отделиться от] самой сущности его [уровня] руах [и] сооответствующую их духовному уровню, - [это частица,] которая и есть его вера, трепет и любовь, проявленные в служении Всевышнему, - а не только сияние составляющих [уровня руах], распространяющееся за пределы оболочки [- нефеш]. Возникновение такой возможности объясняется тем,] что центральный аспект сущности уровня руах [мудреца] восходит со ступени на ступень, чтобы слиться с уровнем нешама его души, пребывающей на самых вершинах блаженства в высших мирах, [и поэтому, отделившись от этого аспекта, частицы внешних элементов сущности руах могут быть без помех восприняты учениками. Почему же все составляющие уровня руах не восходят к высотам блаженства?] Известно [из Кабалы], что в сфере святости любое духовное создание, восходя со ступени на ступень и принимая все более совершенные формы, оставляет часть себя на прежнем уровне и в тех же формах5. [Руах праведника] в том его аспекте, в котором он пребывал на нижнем уровне блаженства, [до вознесения его сущности к вершинам блаженства], остается в своих прежних формах на прежнем уровне. И на этом [уровне руах] распространяется на учеников [мудреца] - на каждого в соответствии со степенью привязанности и близости к мудрецу при жизни последнего и [силой стремления освоить духовное наследие учителя] после его смерти. [Выражение привязанности и близости - ] великая любовь [к наставнику], ибо любое излияние духовных благ может быть вызвано лишь сильной любовью [к тому, кто способен наделить ими]. В святой книге "Зогар" написано, что сокровенное желание и любовь в сердце [человека] вызывают приток духовных благ свыше. Это происходит лишь в том случае, "...если он подготовится встретить своего Б-га"6. Необходимы серьезная подготовка и великое напряжение души, как учил тому их наставник, чтобы воспринять три составляющих [его уровня руах]. Как сказали наши учители: "...[Если человек скажет:] "Я напряженно трудился, [чтобы найти истину в Торе], и нашел ее" - верь ему"7.
וְהִנֵּה, בִּהְיוֹת הַצַּדִּיק חַי עַל פְּנֵי הָאֲדָמָה, הָיוּ שְׁלֹשָׁה מִדּוֹת אֵלּוּ בְּתוֹךְ כְּלִי וּלְבוּשׁ שֶׁלָּהֶם בִּבְחִינַת מָקוֹם גַּשְׁמִי, שֶׁהִיא בְּחִינַת נֶפֶשׁ הַקְּשׁוּרָה בְּגוּפוֹ,
וְכָל תַּלְמִידָיו אֵינָם מְקַבְּלִים רַק הֶאָרַת מִדּוֹת אֵלּוּ וְזִיוָן,
הַמֵּאִיר חוּץ לִכְלִי זֶה עַל־יְדֵי דִּבּוּרָיו וּמַחְשְׁבוֹתָיו הַקְּדוֹשִׁים,
וְלָכֵן אָמְרוּ רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה שֶׁאֵין אָדָם עוֹמֵד עַל דַּעַת רַבּוֹ וְכוּ'.
אֲבָל לְאַחַר פְּטִירָתוֹ, לְפִי שֶׁמִּתְפָּרְדִים בְּחִינַת הַנֶּפֶשׁ שֶׁנִּשְׁאֲרָה בַּקֶּבֶר מִבְּחִינַת הָרוּחַ שֶׁבְּגַן עֵדֶן, שֶׁהֵן שָׁלֹשׁ מִדּוֹת הַלָּלוּ,
לְפִיכָךְ יָכוֹל כָּל הַקָּרוֹב אֵלָיו לְקַבֵּל חֵלֶק מִבְּחִינַת רוּחוֹ שֶׁבְּגַן עֵדֶן,
הוֹאִיל וְאֵינָהּ בְּתוֹךְ כְּלִי וְלֹא בִּבְחִינַת מָקוֹם גַּשְׁמִי,
כַּנּוֹדָע מַאֲמַר רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה עַל יַעֲקֹב אָבִינוּ עָלָיו־הַשָּׁלוֹם שֶׁנִּכְנַס עִמּוֹ גַּן עֵדֶן,
וְכֵן כָּתַב בְּסֵפֶר עֲשָׂרָה מַאֲמָרוֹת, שֶׁאֲוִיר גַּן עֵדֶן מִתְפַּשֵּׁט סָבִיב כָּל אָדָם,
וְנִרְשָׁמִים בַּאֲוִיר זֶה כָּל מַחְשְׁבוֹתָיו וְדִבּוּרָיו הַטּוֹבִים בַּתּוֹרָה וַעֲבוֹדַת ה'
(וְכֵן לְהֵיפֶךְ חַס וְשָׁלוֹם נִרְשָׁמִים בַּאֲוִיר הַמִּתְפַּשֵּׁט מִגֵּיהִנֹּם סָבִיב כָּל אָדָם).
הִלְכָּךְ, נָקֵל מְאֹד לְתַלְמִידָיו, לְקַבֵּל חֶלְקָם מִבְּחִינַת רוּחַ רַבָּם הָעַצְמִיִּית, שֶׁהֵם אֱמוּנָתוֹ וְיִרְאָתוֹ וְאַהֲבָתוֹ אֲשֶׁר עָבַד בָּהֶם אֶת ה',
וְלֹא זִיוָום בִּלְבַד הַמֵּאִיר חוּץ לַכְּלִי,
לְפִי שֶׁבְּחִינַת רוּחוֹ הָעַצְמִית מִתְעַלָּה בְּעִילּוּי אַחַר עִילּוּי,
לְהִכָּלֵל בִּבְחִינַת נִשְׁמָתוֹ שֶׁבְּגַן עֵדֶן הָעֶלְיוֹן שֶׁבָּעוֹלָמוֹת הָעֶלְיוֹנִים,
וְנוֹדָע, שֶׁכָּל דָּבָר שֶׁבִּקְדוּשָּׁה אֵינוֹ נֶעְקָר לְגַמְרֵי מִכֹּל וָכֹל מִמְּקוֹמוֹ וּמַדְרֵגָתוֹ הָרִאשׁוֹנָה, גַּם לְאַחַר שֶׁנִּתְעַלָּה לְמַעְלָה לְמַעְלָה.
וּבְחִינָה זוֹ הָרִאשׁוֹנָה שֶׁנִּשְׁאֲרָה לְמַטָּה בְּגַן עֵדֶן הַתַּחְתּוֹן בִּמְקוֹמוֹ וּמַדְרֵגָתוֹ הָרִאשׁוֹנָה,
הִיא הַמִּתְפַּשֶּׁטֶת בְּתַלְמִידָיו,
כָּל אֶחָד כְּפִי בְּחִינַת הִתְקַשְּׁרוּתוֹ וְקִרְבָתוֹ אֵלָיו בְּחַיָּיו וּבְמוֹתוֹ בְּאַהֲבָה רַבָּה,
כִּי, הַמְשָׁכַת כָּל רוּחָנִיּוּת, אֵינָהּ אֶלָּא עַל־יְדֵי אַהֲבָה רַבָּה,
כְּמוֹ שֶׁכָּתוּב בַּזּוֹהַר הַקָּדוֹשׁ דְּרוּחַ דִּרְעוּתָא דְלִבָּא אַמְשִׁיךְ רוּחַ מִלְּעֵילָא,
רַק אִם יִכּוֹן לִקְרַאת אֱלֹהָיו בַּהֲכָנָה רַבָּה וִיגִיעָה עֲצוּמָה,
לְקַבֵּל שָׁלֹשׁ מִדּוֹת הַלָּלוּ, כְּדֶרֶךְ שֶׁהוֹרָהוּ רַבּוֹ, וּכְמַאֲמַר רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה: "יָגַעְתָּ וּמָצָאתָ – תַּאֲמִין".