Однако есть еще одно отличие [между любовью и трепетом с одной стороны, и изучением Торы - с другой], относящееся в равной степени ко всем [областям Торы, даже к деталям запрещающих заповедей]: любовь и трепет ангелов, порождаемые постижением, сотворены из Ничто - они представляют собой нешама и руах1 миров Бриа, Йецира и Асия, тогда как все детали законов Торы - это воплощенная в физическую реальность высшая мудрость Источника эманации - Всевышнего, благословен Он. Причем присутствие там высшей мудрости непохоже на присутствие ее в созерцательных любви и трепете, ибо оболочка эмоций полностью скрывает заключенное в ней, как скрывает земля облекшуюся в нее высшую мудрость, как сказано: "Все мудростью Ты содеял"2, а именно: опустившиеся в мир Асия внешние из относящихся к низшим мирам аспектов сосудов сфиры Малхут в мире Ацилут полностью скрыты [душами уровней] руах и нефеш мира Асия; то же и в мире Бриа - [сияние мира Ацилут] полностью скрыто [душами уровней] руах и нефеш [мира Бриа], как скрыт Творец от сотворенного.
אַךְ עוֹד זֹאת הַשָּׁוֶה בַּכֹּל,
כִּי כָּל דְּחִילוּ וּרְחִימוּ שִׂכְלִיִּים שֶׁל הַמַּלְאָכִים הֵן בְּחִינוֹת נִבְרָאִים מֵאַיִן לְיֵשׁ,
וְהֵן בְּחִינוֹת נֶפֶשׁ רוּחַ דִּבְרִיאָה־יְצִירָה־עֲשִׂיָּה.
אֲבָל פְּרָטֵי הַהֲלָכוֹת – הֵן הַמְשָׁכוֹת חָכְמָה עִילָּאָה דְהַמַּאֲצִיל בָּרוּךְ־הוּא הַמְלוּבֶּשֶׁת בְּגַשְׁמִיּוּת,
וְהַלְבָּשָׁה זוֹ, אֵינָהּ כְּהַלְבָּשַׁת חָכְמָה עִילָּאָה בִּדְחִילוּ וּרְחִימוּ שִׂכְלִיִּים,
דְּהָתָם, הַלְּבוּשׁ הוּא מַעֲלִים וּמַסְתִּיר לְגַמְרֵי,
כְּהֶסְתֵּר וְהֶעְלֵם הָאָרֶץ הַחוּמְרִיִּית לְגַבֵּי חָכְמָה עִילָּאָה הַמְלוּבֶּשֶׁת בָּהּ,
כְּמוֹ שֶׁכָּתוּב: "כּוּלָּם בְּחָכְמָה עָשִׂיתָ",
וְהַיְינוּ, חִיצוֹנִיוּת דְּחִיצוֹנִיּוּת דְּכֵלִים דְּמַלְכוּת דַּאֲצִילוּת שֶׁבַּעֲשִׂיָּה, שֶׁהִיא מְסוּתֶּרֶת לְגַמְרֵי בְּרוּחַ־נֶפֶשׁ דַּעֲשִׂיָּה,
וְכֵן בִּבְרִיאָה הִיא מְסוּתֶּרֶת לְגַמְרֵי בְּרוּחַ־נֶפֶשׁ,
שֶׁהֵם בְּחִינוֹת נִבְרָאִים בְּהֶסְתֵּר וְהֶעְלֵם הַבּוֹרֵא מֵהַנִּבְרָא.
В противоположность этому, в законах сияет и раскрывается [высшая] мудрость, и одежды мира Асия служат всего лишь передатчиками, подобно тому как в праздник сфира Хесед мира Ацилут, полностью скрытая сфирой Хесед мира Бриа, питает земной, материальный мир, куда переносят ее сфирот Хесед миров Йецира и Асия. И [хотя эти последние сфирот - всего лишь передатчики], они тоже рассматриваются как одеяния, ибо иначе [сфира Хесед мира Йецира] не могла бы воздействовать на наш материальный мир. И несмотря на то, что материальная основа нашего мира полностью скрывает даже сфиру Хесед мира Асия, все-таки закон не принадлежит в полном смысле этого слова сфере материального, но представляет собой происходящее из высшей мудрости желание разрешить или запретить; оно лишь опускается в низший мир и освещает его зримым светом, [не меняя при этом своей сущности], - так вода стекает с возвышенности в низину, [не изменяясь]. И на самом деле материальные объекты, по отношению к которым устанавливается закон, полностью скрывают облекшуюся в них [волю Всевышнего]. Так, например, [воля Всевышнего, выразившаяся в законе об] обмене коровы на осла3, [совершенно не раскрывается в самом этом действии, а воля Всевышнего, определяющая,] пригодно ли мясо жертвы, [никак не влияет на материальную природу мяса жертвы, и невозможно утверждать, что физические свойства] непригодного для жертвы [мяса] отличаются от свойств пригодного [мяса]. Лишь сам закон с его обоснованием, открытым нам, происходит из [души уровня] нешама сфиры Малхут миров Бриа и Асия, [а нешама этих миров] - это Б-жественный свет, оживляющий и творящий нефеш и руах миров Бриа, Йецира и Асия, а эти [нефеш и руах - суть жизни] ангелов и человеческих душ, заключающаяся в любви и трепете, а также их Хохму, Бину и Даат из Ничто. По этой причине [Тора] утоляла жажду душ, прежде чем она, как вода, стекающая в низину, спустилась в наш мир, и даже после того, как [Тора] спустилась в мир Асия, она все-таки неизмеримо выше сфирот Хохма, Бина и Даат мира Асия, не исключая даже их [души уровня] нешама, которая принадлежит сфере Б-жественного света.
מַה־שֶּׁאֵין־כֵּן הַהֲלָכוֹת, הֲרֵי הֶאָרַת הַחָכְמָה מְאִירָה בָּהֶן בְּגִילּוּי,
וּלְבוּשׁ הָעֲשִׂיָּה הוּא דֶּרֶךְ מַעֲבָר לְבַד,
כְּמוֹ בְּיוֹם טוֹב, שֶׁחֶסֶד דַּאֲצִילוּת הַמְלוּבָּשׁ לְגַמְרֵי בְּחֶסֶד דִּבְרִיאָה מְחַיֶּה עוֹלָם הַזֶּה הַגַּשְׁמִי,
עַל־יְדֵי מַעֲבַר חֶסֶד דִּיצִירָה וַעֲשִׂיָּה,
הַנִּקְרָא גַּם כֵּן הִתְלַבְּשׁוּת,
שֶׁאִם לֹא כֵן, לֹא הָיָה פּוֹעֵל בְּגַשְׁמִיּוּת עוֹלָם הַזֶּה.
וְאַף שֶׁגַּשְׁמִיּוּת עוֹלָם הַזֶּה וַדַּאי מַסְתִּיר לְגַמְרֵי אֲפִילוּ הַחֶסֶד דַּעֲשִׂיָּה,
מִכָּל מָקוֹם, הַהֲלָכָה עַצְמָהּ – אֵינָהּ גַּשְׁמִיּוּת מַמָּשׁ,
שֶׁהִיא בְּחִינַת רָצוֹן הַנִּמְשָׁךְ מֵחָכְמָה עִילָּאָה לְהָקֵל אוֹ לְהַחֲמִיר,
רַק שֶׁיּוֹרֵד וּמֵאִיר בִּבְחִינַת גִּילּוּי בְּגַשְׁמִיּוּת, כְּמַיִם הַיּוֹרְדִים מִמָּקוֹם גָּבוֹהַּ כוּ',
וְהַדָּבָר הַגַּשְׁמִי עַצְמוֹ שֶׁבּוֹ מְדַבֶּרֶת הַהֲלָכָה, בֶּאֱמֶת – הוּא מַסְתִּיר לְגַמְרֵי,
כְּמוֹ "הַמַּחֲלִיף פָּרָה בַּחֲמוֹר", וְכֵן בְּשַׂר הַפִּיגּוּל אוֹ לֹא פִיגּוּל וְכָשֵׁר.
רַק הַהֲלָכָה בְּעַצְמָהּ עִם הַטַּעַם הַנִּגְלֶה, הִיא מִבְּחִינַת מַלְכוּת דִּבְרִיאָה וִיצִירָה דִּבְחִינַת נְשָׁמָה,
שֶׁהוּא אֱלֹקוּת, הַמְחַיֶּה וּמְהַוֶּה נֶפֶשׁ־רוּחַ דִּבְרִיאָה־יְצִירָה־עֲשִׂיָּה,
שֶׁהֵן דְּחִילוּ וּרְחִימוּ שֶׁל הַמַּלְאָכִים וְהַנְּשָׁמוֹת וְחָכְמָה־בִּינָה־דַּעַת שֶׁלָּהֶם, מֵאַיִן לְיֵשׁ.
וְלָכֵן הִיא מְרַוָה צִמְאוֹנָם
קוֹדֶם שֶׁיָּרְדָה לָעוֹלָם הַזֶּה, כְּמַיִם הַיּוֹרְדִים כוּ'.
וְגַם אַחַר שֶׁיָּרְדָה לַעֲשִׂיָּה, הִיא לְמַעְלָה מַּעְלָה מִבְּחִינַת חָכְמָה־בִּינָה־דַּעַת דַּעֲשִׂיָּה, אֲפִילוּ דִּבְחִינַת נְשָׁמָה – שֶׁהִיא אֱלֹקוּת.
