Перманентное дарование награды означает, что Всевышний постоянно посылает свет Своей Торы стремящейся к Нему душе. Тора же – облачение Самого Творца, [и подобно тому, как формы тела угадываются под облегающей одеждой, формы бытия Творца угадываются в свете Его Торы]; поэтому "светом" называется и сама Тора, как сказано: "Окутан светом, словно плащом...1
У души, при всей ее потенции, есть ограничения и пределы; так же и свет Всевышнего изливается в нее на конечной стадии редукции, становясь имманентным ей. Поэтому [и эмоции, переполняющие] сердца стремящихся к Творцу во время молитвы или в других ситуациях, [требующих напряжения духовных сил], подвержены воздействию этого света. И возрадуются ему сердца их, и возвеселятся они, восторгаясь и ликуя, и души их будут наслаждаться блаженством, [дарованным им] Всевышним2, и Его светом, который озаряет их, исходя от облачения Творца - Его Торы. И лучи света Его пронзают душу, словно стрелы, и это - постоянная награда человеку, который заслуживает ее изучением Закона, ставшего неотъемлемой и органической частью духовного мира еврея, в напряженном труде постигающего [Тору].
כִּי, קְבִיעַת שָׂכָר הוּא – שֶׁמֵּאִיר ה' "לְנֶפֶשׁ תִּדְרְשֶׁנּוּ", בְּאוֹר תּוֹרָתוֹ, שֶׁהוּא מַעֲטֵה לְבוּשׁוֹ מַמָּשׁ,
וְלָכֵן נִקְרֵאת הַתּוֹרָה "אוֹר", שֶׁנֶּאֱמַר: "עוֹטֶה אוֹר כַּשַּׂלְמָה",
וְהַנֶּפֶשׁ הִיא בַּעֲלַת גְּבוּל וְתַכְלִית בְּכָל כֹּחוֹתֶיהָ,
לָכֵן גַּם אוֹר ה' הַמֵּאִיר בָּהּ הוּא גְבוּלִי, מְצוּמְצָם, וּמִתְלַבֵּשׁ בְּתוֹכָהּ,
וְעַל כֵּן יִתְפָּעֵל לֵב מְבַקְשֵׁי ה' בִּשְׁעַת הַתְּפִלָּה וְכַיּוֹצֵא בָהּ,
כִּי בוֹ יִשְׂמַח לִבָּם, וְיָגִיל "אַף גִּילַת וְרַנֵּן",
וְתִתְעַנֵּג נַפְשָׁם בְּנוֹעַם ה' [נוסח אחר: עַל ה'] וְאוֹרוֹ,
בְּהִגָּלוֹתוֹ מִמַּעֲטֵה לְבוּשׁוֹ שֶׁהִיא הַתּוֹרָה,
וְיָצָא כַבָּרָק חִצּוֹ,
וְזוֹ הִיא קְבִיעַת שְׂכַר הַתּוֹרָה, הַקְּבוּעָה תָּמִיד בְּנֶפֶשׁ עֲמֵלָה בָּהּ.
Присутствие же святости [Творца] выражается в мощном сиянии света Всевышнего, которое озаряет саму [субстанцию души]; мощь этого сияния безгранична, и распространению его нет пределов. Оно не может стать имманентным сущности души, а лишь создает вокруг нее трансцендентную сферу, которая заключает в себе все ее проявления - от сложнейших до самых простых. Как сказали наши мудрецы: "Над каждой группой из десяти евреев пребывает Шхина"3. ["Над"] означает, что суть Шхины коренится в таких высотах, которые недоступны их постижению, и об этом написано: "И пусть благодать Г-спода пребывает над нами, и деяния наши да утвердят ее [в месте ее пребывания]"4. Процитированное можно истолковать так: благодать Всевышнего, которая открылась благодаря нашим деяниям - изучению Торы и исполнению ее заповедей, поскольку Святой Творец, благословен Он, и Тора - суть одно и то же, - утвердится над нами, находясь за пределом возможностей ее постижения, ибо она всеобъемлюща и безгранична. Она не становится имманентной нашей душе и нашему разуму, и мы не можем испытать блаженство, которое дарует благодать Всевышнего, так как наше сознание не в состоянии воспринять сияние [Его] Шхины, беспредельное и всеохватывающее, - хотя она и утверждается в месте своего пребывания над нами благодаря нашим деяниям - групповому изучению Торы и коллективному исполнению заповедей. Сказали о том наши учители: "Нет в этом мире награды за исполнение заповеди"5, - ибо ничто в низшем из миров не может помочь человеку постичь свет [Шхины]; лишь [в тех мирах,] где будет обитать душа, освободившись от оболочки телесного, [это станет возможным] благодаря милости [Всевышнего], как сказано: "Тебе, Г-сподь, присуща милость, ибо Ты вознаграждаешь каждого в соответствии с его деянием"6 [- деянием, награда за которое столь велика, что человек сам по себе не в состоянии оценить ее, и происходит это лишь по милости Создателя]. Как сказали наши учители: "Святой Творец, благословен Он, дает праведникам силу [воспринять уготованное им благо]"7.
Ангелам же это не дано. Я слышал от своих учителей8, что если бы один9 ангел находился в обществе десяти евреев, даже не обсуждающих [в это время] сказанное в Торе, на него напал бы непреодолимый ужас пред Шхиной, пребывающей над ними; он [растворился бы в ее сиянии и] перестал существовать как индивидуум.
אֲבָל הַהַשְׁרָאָה –
הִיא הֶאָרָה עֲצוּמָה מֵאוֹר ה' הַמֵּאִיר בָּהּ בְּלִי גְבוּל וְתַכְלִית,
וְאֵינוֹ יָכוֹל לְהִתְלַבֵּשׁ בְּנֶפֶשׁ גְּבוּלִית, כִּי אִם מַקִּיף עָלֶיהָ מִלְמַעְלָה – מֵרֹאשָׁהּ וְעַד רַגְלָהּ,
כְּמוֹ שֶׁאָמְרוּ חֲכָמֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה: "אַכָּל בֵּי עֲשָׂרָה שְׁכִינְתָּא שַׁרְיָא", כְּלוֹמַר – עֲלֵיהֶם מִלְמַעְלָה,
כְּמוֹ שֶׁכָּתוּב: "וִיהִי נוֹעַם ה' עָלֵינוּ, וּמַעֲשֵׂה יָדֵינוּ כּוֹנְנָה עָלֵינוּ",
כְּלוֹמַר, כִּי "נוֹעַם ה'" אֲשֶׁר הוֹפִיעַ בְּ"מַעֲשֵׂה יָדֵינוּ", בְּעֵסֶק הַתּוֹרָה וְהַמִּצְוֹת,
דְּ"אוֹרַיְיתָא וְקוּדְשָׁא־בְּרִיךְ־הוּא כּוּלָּא חַד" –
יִתְכּוֹנֵן וְיִשְׁרֶה עָלֵינוּ מִלְמַעְלָה,
לִהְיוֹתוֹ בְּלִי גְבוּל וְתַכְלִית וְאֵינוֹ מִתְלַבֵּשׁ בְּנַפְשֵׁנוּ וְשִׂכְלֵנוּ,
וְעַל כֵּן, אֵין אָנוּ מַשִּׂיגִים בְּשִׂכְלֵנוּ הַנְּעִימוּת וְהָעֲרֵיבוּת מִ"נּוֹעַם ה'" וְזִיו הַשְּׁכִינָה בְּלִי גְבוּל וְתַכְלִית,
אֲשֶׁר מִתְכּוֹנֵן וְשׁוֹרֶה עָלֵינוּ בְּ"מַעֲשֵׂה יָדֵינוּ", בְּתוֹרָה וּמִצְוֹת בָּרַבִּים דַּוְקָא.
וְעַל זֶה אָמְרוּ רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה: "שְׂכַר מִצְוָה בְּהַאי עָלְמָא לֵיכָּא",
כִּי אִי אֶפְשָׁר לָעוֹלָם לְהַשִּׂיגוֹ, כִּי אִם – בְּהִתְפַּשְּׁטוּת הַנֶּפֶשׁ מֵהַגּוּף.
וְאַף גַּם זֹאת – עַל דֶּרֶךְ הַחֶסֶד, כְּמוֹ שֶׁכָּתוּב: "וּלְךָ ה' חָסֶד, כִּי אַתָּה תְּשַׁלֵּם לְאִישׁ כְּמַעֲשֵׂהוּ"
וּכְמוֹ שֶׁאָמְרוּ רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה, שֶׁהַקָּדוֹשׁ־בָּרוּךְ־הוּא נוֹתֵן כֹּחַ בַּצַּדִּיקִים כוּ'.
מַה־שֶּׁאֵין־כֵּן בַּמַּלְאָכִים
כְּמוֹ שֶׁשָּׁמַעְתִּי מֵרַבּוֹתַי: כִּי אִילּוּ נִמְצָא מַלְאָךְ אֶחָד עוֹמֵד בְּמַעֲמַד עֲשָׂרָה מִיִּשְׂרָאֵל בְּיַחַד, אַף שֶׁאֵינָם מְדַבְּרִים בְּדִבְרֵי תוֹרָה –
תִּפּוֹל עָלָיו אֵימָתָה וָפַחַד בְּלִי גְבוּל וְתַכְלִית, מִשְּׁכִינְתָּא דְּשַׁרְיָא עֲלַיְיהוּ, עַד שֶׁהָיָה מִתְבַּטֵּל מִמְּצִיאוּתוֹ לְגַמְרֵי.