На самом же деле, если вдуматься в приведенные выше слова из книги "Раая меэймана": "Древо [познания] добра и зла [- духовных сил, которые управляют миром и благодаря которым все разделяется в нем на] запрещенное и разрешенное...", [- можно заметить нечто существенное]. Не следует понимать сказанное в том смысле, что учение о запрещенном и разрешенном или классификация всего, что входит в эти понятия, относятся к сфере, [где смешаны добро и зло]. Речь идет о предметной области [соответствующего раздела Торы], именно она и есть Древо [познания] добра и зла - то есть "клипат нога", о чем говорится в книге "Эц хаим". Слово асур ["запрещено"] буквально означает "опутан" - "клипа" набросила свои путы на [объект, относящийся к категории] запрещенного, и поэтому [заключенная в нем Б-жественная искра жизненной энергии] не может устремиться к своему высшему источнику, в отличие от объекта из категории разрешенного. Слово мутар ["разрешено"] буквально означает "освобожден от пут"; [искра энергии, заключенной в] дозволенных в пищу продуктах, может устремиться ввысь благодаря тому, что человек потребляет эти продукты [с намерением использовать полученную энергию в служении] Всевышнему. Даже обычные люди, [не осознающие, что прием пищи - это начало процесса возвращения искры в ее источник,] служащие Всевышнему, [делают возможным это возвращение], ибо благодаря полученной с пищей энергии они способны изучать Тору и молиться: [искра этой энергии] становится силой, позволяющей человеку произносить звуки, складывающиеся в слова святых книг и молитв, и, высвобожденная из [физической оболочки, которой были для нее] продукты питания, устремляется ко Всевышнему. Так это происходит в будни. В субботу же, когда сама "клипат нога" и оболочки бытия всех миров поднимаются на более высокий уровень, [духовные свойства пищи изменяются к лучшему], и поэтому предписано есть в субботу всевозможные лакомства и много мяса, пить в больших количествах вино, хотя того, кто поступает так по будням, называют обжорой и пьяницей. Другое дело - запрещенные [продукты питания: искры энергии, заключенные в них], не в состоянии подняться [к высшему источнику] ни в субботу, ни в будни, даже если они дают [человеку] силу молиться и изучать Тору, - за исключением такой ситуации, при которой он вынужден есть их для спасения своей жизни; [в подобном случае] законоучители разрешили это, и некашерный продукт (однозначно) дозволен в пищу1.
Однако [умозрительное восприятие объектов] при изучении сказанного [о них] в Торе, даже тех ее разделов, где говорится о запрещенном и разрешенном, нечистом и чистом, - то есть мишнайот и барайтот2, приведенные в Гмаре, а также книг законоучителей, объясняющих слова Мишны и Гмары так, что они могут служить практическим указанием к действию, - [неотъемлемая часть ее постижения и является святым делом, несмотря на то, что среди изучаемых предметов есть и те, которые несут в себе скверну]. Все эти [разделы] - основа Устной Торы, [Б-жественная сущность которой - ] сфира Малхут мира Ацилут, как многократно говорит об этом святая книга "Зогар". В начале книги "Тикуней Зогар" сказано: "[Сфира] Малхут - уста [Всевышнего], и называется она Устной Торой". В мире Ацилут "Он и [сформированный Им] "костяк" [мироздания] составляют, [подобно душе человека и его телу], органическое единство..."3. Это означает, что бесконечный свет Всевышнего, благословен Он, - Эйн Соф, - соединяется с сущностями мира Ацилут, составляя с ним абсолютное единство; Он Сам и воплощенные в Его речи, называемой Малхут, Его воля и Его истина, [заключенная в Торе], - неделимое целое.
אַךְ בֶּאֱמֶת, כְּשֶׁתְּדַקְדֵּק בִּלְשׁוֹן רַעְיָא מְהֵימְנָא דִלְעֵיל,
"וְאִילָנָא דְּטוֹב וָרָע דְּאִיהוּ אִיסּוּר וְהֶיתֵּר כוּ'",
וְלֹא אָמַר "תּוֹרַת אִיסּוּר וְהֶיתֵּר" אוֹ "הִלְכוֹת אִיסּוּר וְהֶיתֵּר",
אֶלָּא רוֹצֶה לוֹמַר, דְּגוּף דָּבָר הָאָסוּר וְדָבָר הַמּוּתָּר – הוּא מֵאִילָנָא דְטוֹב וָרָע,
שֶׁהוּא קְלִיפַּת נוֹגַהּ, כְּמוֹ שֶׁכָּתוּב בְּעֵץ חַיִּים.
וְזֶהוּ לְשׁוֹן "אָסוּר", שֶׁהַקְּלִיפָּה שׁוֹרָה עָלָיו וְאֵינוֹ יָכוֹל לַעֲלוֹת לְמַעְלָה כְּדָבָר הַ"מּוּתָּר",
דְּהַיְינוּ – שֶׁאֵינוֹ קָשׁוּר וְאָסוּר בִּקְלִיפָּה,
וְיוּכַל לַעֲלוֹת עַל־יְדֵי הָאָדָם הָאוֹכְלוֹ בְּכַוָּונָה לַה',
וְגַם בִּסְתָם,
כָּל אָדָם הָעוֹבֵד ה' שֶׁבְּכֹחַ הָאֲכִילָה הַהִיא לוֹמֵד וּמִתְפַּלֵּל לַה',
וְנִמְצָא שֶׁנַּעֲשָׂה אוֹתִיּוֹת הַתּוֹרָה וְהַתְּפִלָּה הָעוֹלָה לַה' – מִכֹּחַ הַנִּבְרָר מֵהַמַּאֲכָל הַהוּא.
וְזֶהוּ בְּחוֹל,
אֲבָל בְּשַׁבָּת שֶׁיֵּשׁ עֲלִיָּה לִקְלִיפַּת נוֹגַהּ בְּעַצְמָהּ עִם הַחִיצוֹנִיּוּת שֶׁבְּכָל הָעוֹלָמוֹת,
לָכֵן, מִצְוָה לֶאֱכוֹל כָּל תַּעֲנוּגִים בְּשַׁבָּת
וּלְהַרְבּוֹת בְּבָשָׂר וְיַיִן,
אַף שֶׁבְּחוֹל נִקְרָא זוֹלֵל וְסוֹבֵא.
מַה־שֶּׁאֵין־כֵּן בִּדְבַר אִיסּוּר,
שֶׁאֵינוֹ יָכוֹל לַעֲלוֹת לֹא בְּשַׁבָּת וְלֹא בְּחוֹל, גַּם כְּשֶׁמִּתְפַּלֵּל וְלוֹמֵד בַּכֹּחַ הַהוּא,
אִם לֹא שֶׁאָכַל לְפִיקּוּחַ נֶפֶשׁ שֶׁהִתִּירוּ רַבּוֹתֵינוּ־זִכְרוֹנָם־לִבְרָכָה וְנַעֲשָׂה הֶיתֵּר [גָּמוּר].
אֲבָל הַלִּימּוּד בַּתּוֹרָה, אַף הִלְכוֹת אִיסּוּר וְהֶיתֵּר טוּמְאָה וְטָהֳרָה,
שֶׁהֵם הַמִּשְׁנָיוֹת וּבָרַיְיתוֹת שֶׁבַּגְּמָרָא
וּפוֹסְקִים, הַמְבָאֲרִים וּמְבָרְרִים דִּבְרֵיהֶם לַהֲלָכָה לְמַעֲשֶׂה,
הֵן הֵן גּוּפֵי תּוֹרָה שֶׁבְּעַל־פֶּה,
שֶׁהִיא סְפִירַת מַלְכוּת דַּאֲצִילוּת, כִּדְאִיתָא בַּזּוֹהַר הַקָּדוֹשׁ בִּמְקוֹמוֹת אֵין מִסְפָּר,
וּבְרֵישׁ תִּיקּוּנִים: "מַלְכוּת – פֶּה, תּוֹרָה שֶׁבְּעַל פֶּה קָרִינָן לָהּ",
וּבַאֲצִילוּת – "אִיהוּ וְגַרְמוֹהִי חַד בְּהוֹן",
דְּהַיְינוּ, שֶׁאוֹר־אֵין־סוֹף בָּרוּךְ־הוּא מִתְיַיחֵד בַּאֲצִילוּת בְּתַכְלִית הַיִּחוּד, שֶׁהוּא וּרְצוֹנוֹ וְחָכְמָתוֹ הַמְלוּבָּשִׁים בְּדִבּוּרוֹ שֶׁנִּקְרָא "מַלְכוּת" – הַכֹּל אֶחָד:
