Все сказанное до сих пор - непреложная истина, известная каждому, [кто знаком с Кабалой]. Вернемся теперь к теме, о которой шла речь в начале [этого послания]: о гневливости, подобной идолопоклонству. [Это уподобление справедливо только тогда,] когда гнев человека вызван отношением окружающих к нему самому, ибо "все во власти Небес, кроме трепета пред Небесами"1. Если же [причина гнева человека - ] отношение кого-либо ко Всевышнему [и он гневается на ближнего], пытаясь предотвратить нарушение им запрета [Торы], то к этому случаю сказанное выше [о духовном ущербе, которое гнев причиняет самому гневающемуся,] не относится. Написано: "Разгневался Моше..."2. [Моше знал, что имеет на это право,] ибо Творец предоставил ему возможность исполнить тем самым заповедь, заслужив Его одобрение, - уберечь [людей] от нарушения запрета Торы.
[Проявление гнева с целью предотвратить грех] дозволено и даже предписывается лишь в том случае, когда [человек знает, что его] негодование и протест окажут должный эффект; если [же он видит, что] это не возымеет действия - к примеру, когда язычник мешает молящемуся еврею своими разговорами, [- следует промолчать; бессмысленно вступать с ним в спор, поскольку в таком случае тот добьется этим своей цели и отвлечет человека от молитвы; последнему] следует задаться вопросом: для чего Всевышний поставил его в такую ситуацию? Очевидно, для того лишь, чтобы он наперекор обстоятельствам собрался с силами и в еще большей степени сосредоточился на молитве, дабы она исходила из глубины сердца. [Молящийся должен] максимально напрячься - настолько, чтобы вообще перестать слышать слова язычника. Однако для достижения такого духовного уровня ему необходимо пробудить в себе всю заложенную в нем колоссальную и могучую духовную потенцию.
[В книге "Цаваат Риваш"] дается совет, как достичь этого: в такой ситуации следут глубоко проанализировать ее, прочувствовать сердцем и осмыслить процесс ухода Шхины в изгнание, в среду "клипот", глобальная цель которого - вызвать их к жизни; [подумать о том], как низко опустилась она - до такой степени, что сгусток ее света воплотился в силы зла. [Затем нужно подумать о том, что] и в положении, в котором оказался он, происходит тот же, хотя и в локальной форме, процесс ухода Шхины в изгнание и воплощение сгустка света ее в речь язычника, который своими разговорами мешает служению Всевышнему - сосредоточенной молитве. Как упоминалось выше, существуют две противоположных друг другу [структуры сфирот и их аналоги в душе человека] и Высшая, речь воплощается в речь низших [созданий - вплоть до тех, кто с ее помощью бунтует против Творца]. К этой ситуации напрямую относятся вышеприведенные слова "когда человек властвует над человеком во вред ему", [ибо поступок этого язычника дает результат, противоположный тому, которого тот добивался]: еврей пробуждает в себе настолько глубокие силы для того, чтобы сосредоточиться на молитве, что вообще перестает слышать его слова.
То, что [люди,] которые составили [книгу "Цаваат Риваш" и перевели ее на иврит,] написали [в обсуждаемом отрывке: Шхина] "осенила своим присутствием [язычника]", [буквально шарта - "раскрылась" над ним, а из всего сказанного выше следует, что она присутствует там в скрытой форме], объясняется их неудачей в попытке найти точный эквивалент [соответствующему слову на идише] в языке [иврит]. Баал-Шем-Тов, благословенна его память, излагал [своим ученикам] слова Торы на языке идиш, а не на святом языке. [На самом деле переводчики] должны были употребить слово "воплотилась", что также означает пребывание Шхины в изгнании [в душе язычника]; такое [объяснение] следует из контекста, [где сказано]: "Особенно в том случае, если тот, [кто своими речами мешает ему молиться], - язычник...". [Особенно, ибо душа язычника - ] еще более отдаленное место ее изгнания, [чем душа еврея, мешающего молиться другому еврею]3.
Не следует удивляться тому, что [в обсуждаемом отрывке, согласно объяснению, приведенному выше в этом послании,] сгусток света Шхины тоже называется Шхиной; в Пятикнижии и в комментариях к нему мы находим, что даже ангел, существо сотворенное, называется именем Всевышнего, - [например,] согласно комментарию Рамбана, - в главе "Вайера" [книги Брейшит]4. И еще написано: "И назвала она Г-спода, обратившегося к ней..."5 [- хотя из предыдущих стихов ясно, что с ней говорил ангел, а не Всевышний]; и подобных примеров много.
וְאַחַר הַדְּבָרִים וְהָאֶמֶת הָאֵלֶּה הַגְּלוּיִם וִידוּעִים לַכֹּל, נַחֲזוֹר לְעִנְיָן רִאשׁוֹן, בְּעִנְיַן הַכַּעַס – שֶׁהוּא "כְּעוֹבֵד עֲבוֹדָה־זָרָה",
וְהַיְינוּ – בְּמִילֵּי דְעָלְמָא, כִּי "הַכֹּל בִּידֵי שָׁמַיִם חוּץ מִיִּרְאַת שָׁמַיִם",
וְלָכֵן, בְּמִילֵּי דִשְׁמַיָּא – לְאַפְרוּשֵׁי מֵאִיסּוּרָא לֹא שַׁיָּיךְ הַאי טַעֲמָא דַּאֲמָרָן,
וּכְמוֹ שֶׁכָּתוּב: "וַיִּקְצוֹף מֹשֶׁה",
וְהַיְינוּ, מִשּׁוּם כִּי ה' הִקְרָה לְפָנָיו מִצְוָה זוֹ, לְאַפְרוּשֵׁי מֵאִיסּוּרָא, כְּדֵי לְזַכּוֹתוֹ:
אַךְ זֶהוּ כְּשֶׁיֵּשׁ בְּיָדוֹ לִמְחוֹת בְּקִצְפּוֹ וְכַעֲסוֹ עַל חֲבֵירוֹ,
אֲבָל כְּשֶׁאֵין בְּיָדוֹ לִמְחוֹת, כְּגוֹן נָכְרִי הַמְדַבֵּר וּמְבַלְבְּלוֹ בִּתְפִלָּתוֹ,
אִם כֵּן מַה זֹּאת עָשָׂה ה' לוֹ,
אֵין זֹאת, כִּי אִם – כְּדֵי שֶׁיִּתְגַּבֵּר וְיִתְאַמֵּץ יוֹתֵר בִּתְפִלָּתוֹ, בְּעוֹמֶק הַלֵּב וּבְכַוָּונָה גְדוֹלָה כָּל כָּךְ,
עַד שֶׁלֹּא יִשְׁמַע דִּבּוּרֵי הַנָּכְרִי.
אַךְ, שֶׁלְּמַדְרֵגָה זוֹ צָרִיךְ הִתְעוֹרְרוּת רַבָּה וַעֲצוּמָה.
וְעֵצָה הַיְּעוּצָה לְהִתְעוֹרְרוּת זוֹ, הִיא מֵעִנְיָן זֶה עַצְמוֹ,
כְּשֶׁיָּשִׂים אֶל לִבּוֹ וְיִתְבּוֹנֵן עִנְיַן יְרִידַת הַשְּׁכִינָה כִּבְיָכוֹל, "וַתֵּרֶד פְּלָאִים", לְהִתְלַבֵּשׁ נִיצוֹץ מֵהֶאָרָתָהּ,
אֲשֶׁר הִיא בִּבְחִינַת גָּלוּת בְּתוֹךְ הַקְּלִיפּוֹת דֶּרֶךְ כְּלָל לְהַחֲיוֹתָם,
וְעַתָּה הַפַּעַם, נִיצוֹץ הֶאָרָתָהּ מִתְלַבֵּשׁ בִּבְחִינַת גָּלוּת דֶּרֶךְ פְּרָט,
בְּדִבּוּר נָכְרִי זֶה, הַמְדַבֵּר דְּבָרִים הַמְבַלְבְּלִים עֲבוֹדַת ה', הִיא כַּוָּונַת הַתְּפִלָּה,
וּכְמוֹ שֶׁנִּתְבָּאֵר לְעֵיל, כִּי "זֶה לְעוּמַּת זֶה וְכוּ'",
וְדִבּוּר הָעֶלְיוֹן מִתְלַבֵּשׁ בַּדִּבּוּר הַתַּחְתּוֹן וְכוּ',
וְזֶהוּ מַמָּשׁ "אֲשֶׁר שָׁלַט הָאָדָם בְּאָדָם לְרַע לוֹ",
דְּהַיְינוּ, שֶׁעַל יְדֵי זֶה מִתְעוֹרֵר הָאָדָם לְהִתְפַּלֵּל יוֹתֵר בְּכַוָּונָה מֵעוּמְקָא דְלִבָּא, עַד שֶׁלֹּא יִשְׁמַע דִּיבּוּרָיו.
וּמַה שֶּׁכָּתַב הַמְלַקֵּט "שָׁרְתָה" –
לֹא יָדַע לְכַוֵּין הַלָּשׁוֹן בְּדִקְדּוּק,
כִּי הַבַּעַל־שֵׁם־טוֹב זִכְרוֹנוֹ לִבְרָכָה הָיָה אוֹמֵר דִּבְרֵי תוֹרָה בִּלְשׁוֹן אִידִישׁ וְלֹא בִּלְשׁוֹן הַקּוֹדֶשׁ,
וְרָצָה לוֹמַר "נִתְלַבְּשָׁה",
וְהַיְינוּ בִּבְחִינַת גָּלוּת.
וְזֶהוּ "וּבִפְרָט אִם הוּא נָכְרִי כוּ'".
שֶׁאָז הִיא בְּחִינַת גָּלוּת בְּיוֹתֵר.
וְאֵין לִתְמוֹהַּ אִם נִיצוֹץ מִן הֶאָרַת שְׁכִינָה נִקְרָא בְּשֵׁם "שְׁכִינָה",
דְּהָא אַשְׁכְּחָן, שֶׁאֲפִילוּ מַלְאָךְ נִבְרָא, נִקְרָא בְּשֵׁם ה' בְּפָרָשַׁת וַיֵּרָא לְפֵירוּשׁ הָרַמְבַּ"ן,
וּכְמוֹ שֶׁכָּתוּב: "וַתִּקְרָא שֵׁם ה' הַדּוֹבֵר אֵלֶיהָ וְכוּ'", וּכְהַאי גַּוְנָא טוּבָא.