Ступень среднего доступна каждому человеку, и каждый должен к ней.стремиться. Любой человек может быть средним в любое время и час, ибо средний не достигает отвращения ко злу1 – это во власти сердца, а для него не всякое время одинаково, – но он "избегает зла и творит добро", то есть совершает это на деле действием, речью и мыслью, так как каждый обладает свободой, возможностью и правом действовать и думать вопреки тому, чего жаждет сердце, и даже совсем в противоположность тому. И даже в момент, когда сердце увлечено и жаждет физического наслаждения, дозволенного законом или, сохрани Б-г, недозволенного, человек может овладеть собой и совершенно отвлечь внимание от этого желания, сказав своему сердцу: "Я не желаю быть грешником ни минуты, я не хочу каким бы то ни было образом отделить и оторвать себя от единого Б-га, до сохранит Он меня от этого, как написано: "Грехи их разделяют и т. д."2. Но я хочу, чтобы мои нефеш, руах и нешама, будучи облечены в три Его одеяния, да будет Он благословен, – в действие, речь и мысль о Б-ге, Торе и заповедях, – соединились с Б-гом силой любви к Нему, скрытой в сердце моем, как и в сердцах всех евреев, которые названы "любящими имя Твое"3, так что даже самый легкомысленный из них способен за Б-га пожертвовать собой, а я, конечно, не хуже его. Только им овладел дух неразумия, и ему кажется, что, совершая такой грех, он все еще остается евреем и что душа его не отделяется этим от Б-га Израиля. И еще – он забыл о любви ко Всевышнему, скрытой в его сердце. Однако я не желаю быть безумцем, подобным ему, и отрицать истину".
פרק יד
וְהִנֵּה, מִדַּת הַבֵּינוֹנִי, הִיא מִדַּת כָּל אָדָם וְאַחֲרֶיהָ כָּל אָדָם יִמְשׁוֹךְ,
שֶׁכָּל אָדָם יָכוֹל לִהְיוֹת בֵּינוֹנִי בְּכָל עֵת וּבְכָל שָׁעָה.
כִּי, הַבֵּינוֹנִי אֵינוֹ מוֹאֵס בְּרָע,
שֶׁזֶּהוּ דָּבָר הַמָּסוּר לַלֵּב
וְלֹא כָּל הָעִתִּים שָׁווֹת,
אֶלָא "סוּר מֵרַע וַעֲשֵׂה טוֹב", דְּהַיְינוּ בְּפוֹעַל מַמָּשׁ, בְּמַעֲשֶׂה דִּבּוּר וּמַחֲשָׁבָה,
שֶׁבָּהֶם הַבְּחִירָה וְהַיְכוֹלֶת וְהָרְשׁוּת נְתוּנָה לְכָל אָדָם
לַעֲשׂוֹת וּלְדַבֵּר וְלַחֲשׁוֹב גַּם מַה שֶּׁהוּא נֶגֶד תַּאֲוַת לִבּוֹ וְהֶפְכָּהּ מַמָּשׁ,
כִּי גַּם בְּשָׁעָה שֶׁהַלֵּב חוֹמֵד וּמִתְאַוֶּה אֵיזוֹ תַּאֲוָה גַשְׁמִיִּית בְּהֶיתֵּר אוֹ בְּאִיסּוּר חַס וְשָׁלוֹם,
יָכוֹל לְהִתְגַּבֵּר וּלְהַסִּיחַ דַּעְתּוֹ מִמֶּנָּה לְגַמְרֵי, בְּאָמְרוֹ לְלִבּוֹ:
אֵינֶנִּי רוֹצֶה לִהְיוֹת רָשָׁע אֲפִילוּ שָׁעָה אַחַת,
כִּי אֵינֶנִּי רוֹצֶה לִהְיוֹת מוּבְדָּל וְנִפְרָד חַס וְשָׁלוֹם מֵה' אֶחָד בְּשׁוּם אוֹפֶן, כְּדִכְתִיב: "עֲוֹנוֹתֵיכֶם מַבְדִּילִים וְגוֹ'",
רַק אֲנִי רוֹצֶה לְדָבְקָה בוֹ נַפְשִׁי רוּחִי וְנִשְׁמָתִי, בְּהִתְלַבְּשָׁן בִּשְׁלֹשָׁה לְבוּשָׁיו יִתְבָּרֵךְ,
שֶׁהֵם: מַעֲשֶׂה דִּבּוּר וּמַחֲשָׁבָה בַּה' וְתוֹרָתוֹ וּמִצְוֹתָיו,
מֵאַהֲבָה מְסוּתֶּרֶת שֶׁבְּלִבִּי לַה', כְּמוֹ בְּלֵב כְּלָלוּת יִשְׂרָאֵל שֶׁנִּקְרְאוּ "אוֹהֲבֵי שְׁמֶךָ",
וַאֲפִילוּ קַל שֶׁבְּקַלִּים יָכוֹל לִמְסוֹר נַפְשׁוֹ עַל קְדוּשַּׁת ה', וְלֹא נוֹפֵל אָנֹכִי מִמֶּנּוּ בְּוַדַּאי,
אֶלָּא שֶׁנִּכְנַס בּוֹ רוּחַ שְׁטוּת, וְנִדְמֶה לוֹ שֶׁבַּעֲבֵירָה זוֹ עוֹדֶנּוּ בְּיַהֲדוּתוֹ וְאֵין נִשְׁמָתוֹ מוּבְדֶּלֶת מֵאֱלֹהֵי יִשְׂרָאֵל,
וְגַם, שׁוֹכֵחַ אַהֲבָתוֹ לַה' הַמְסוּתֶּרֶת בְּלִבּוֹ,
אֲבָל אֲנִי, אֵינֶנִּי רוֹצֶה לִהְיוֹת שׁוֹטֶה כָּמוֹהוּ לִכְפּוֹר הָאֱמֶת.
